Дневник Неудачника
Шрифт:
Поправив свой пиджак и галстук, я решительно постучал в дверь, и тут же приоткрыл ее, заглядывая внутрь.
– Добрый день! Вызывали? – Спросил я у директора, который восседал в своем огромном кожаном кресле, за резным, старинным, деревянным столом, богато украшенным золотистыми завитушками.
– Проходи, Ангелов. – Милостиво позволил мне Всеволод Николаевич, промокая свою потную залысину, что бросала яркие блики от солнца, пробивавшегося сквозь кружева занавесок, белоснежным платком.
Я прошел внутрь, бегло оглядев хорошо знакомую обстановку, ввиду частых посещений данного кабинета, после чего присел
– Мы сегодня получили корреспонденцию и среди нее было письмо адресованное лично тебе. – Начал говорить Всеволод Николаевич, роясь сосисками своих жирных пальцев в бумагах разбросанных на его столе. – Собственно вот оно.
Найдя запечатанный сургучной печатью конверт, мужчина швырнул его словно кость собаке, мне в руки. Я едва успел поймать неизвестное письмо. Повертев конверт в руках, я обратил внимание сперва на саму бумагу. А бумага была не из дешевых, явственно просматривались водяные знаки, с каким-то гербом, но подробней без лупы, рассмотреть было невозможно. Зато тот же самый герб, можно было рассмотреть на сургуче. Орел несущий в своих лапах одноручный меч. В клюве же эта геральдическая птица удерживала свиток. Поверх изображения шла надпись на древне тарском, но если разобрать отдельные буквы еще было можно, то общую фразу уже не получалось.
– Ну? Чего ты ждешь? – Нетерпеливо поерзав своим огромным задом в кресле, спросил директор приюта у меня.
Пожав плечами, я осторожно сковырнул ногтем большого пальца сургуч, и открыв конверт достал из него одно из писем, то, что было щедро украшено вензелями, и даже имело несколько печатей внизу, в том числе и Царской Канцелярии. Это уже само по себе было странно.
Неужели всем ученикам Царского Приюта выдают такие грамоты? – Первым делом пронеслось в моей голове.
– Читай уже, Ангелов. – Недовольно потребовал у меня Всеволод Николаевич, недовольно нахмурившись и раздувая от негодования свои огромные щеки, словно он хомяк который собирается запихнуть себе в рот еще один лесной орех.
«Здравствуй, Константин!
Ты меня вероятно совершенно не знаешь, но я твой дедушка по отцовской линии. Узнав об этом, ты вполне можешь меня возненавидеть. Я это прекрасно понимаю, но все же хочу попросить у тебя прощения за те годы, что ты прожил без родных. В этом моя и только моя вина.
Твой отец, мой сын, полюбил девушку из враждебного рода. Я был против этого союза, как впрочем и твой другой дед, отец Марии. Так получилось, что Александр всегда был упертым, и если что-то решал для себя, то так и поступал. Хорошее качество для благородного человека.
Вот так и вышло, что они с Марией сбежали из дома, когда им было всего по восемнадцать лет. А через три года, как я теперь знаю, на свет появился ты. Мой сын, твой отец, хорошо умел прятать свои следы, а потому лишь пару лет назад мне удалось найти его могилу. Увы, но я слишком
Я знал, что ты смог попасть в Царский Приют, а потому решил дождаться выпускного, прежде чем дать тебе знать о себе. Уверен, ты получил одно из лучших средних образований в стране.
Я не имею морального права тебе приказывать, могу лишь просить тебя вернуть себе фамилию графов Чернышевых. Да, ты, мой дорогой внук, Константин Александрович Чернышев, будущий глава графского рода Чернышевых.
Адрес поместья, где тебя всегда ждут и тебе всегда помогут, прикладываю к данному письму.
С надеждой на скорую встречу,
Твой дед, Граф Василий Иванович Чернышев »
Еще раз пробежавшись по строкам письма, я так же смог разглядеть подтверждающую печать. Да, теперь мне был официально присвоен титул наследника графского рода, в конверте даже соответствующая бумага имелась об этом, а следовательно теперь меня могли официально именовать «ваше сиятельство».
Адрес же который располагался на самом конверте, мне был не знаком, да и как он мне мог быть знаком, если я никогда по Царьграду и не гулял?
– Ну, прочел? – Недовольно пробурчал Всеволод Николаевич, глядя на меня из-под своих кустистых бровей.
– Да. – Кивнул ему я, пытаясь осмыслить только сейчас полученную информацию о том, что у меня оказывается есть родня. – Я могу быть свободен?
– Проваливай. – Недовольно махнул рукой директор приюта, сопровождая свои слова соответствующим жестом.
– Всего доброго. – Поднявшись на ноги, произнес я, слегка склонив голову, после чего вышел за дверь.
Едва та закрылась за моей спиной, как я привалился к стене по соседству, еще раз пробегаясь глазами по строчкам письма.
В тот момент во мне сражалось два противоречивых чувства. С одной стороны, дед предлагал мне безбедную жизнь, с другой, я вырос без него и все его слова по поводу того, что он не мог найти меня раньше, были откровенно не убедительными. Не знаю почему так сложилось, но в моем сознании все аристократы были заносчивыми индюками, и причислять себя к их числу у меня не было особого желания, не взирая на все прелести социального статуса и все привелегии.
Но он же моя единственная родня. – Мысленно напомнил я самому себя, после чего с тяжелым вздохом, направился обратно в свою комнату. – Да и к тому же, только он в этом мире и может помочь мне разобраться с моими снами и проблемами, которые они сулят. – Все же смог я найти весомый аргумент, для себя.