Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens (сборник)
Шрифт:
– Нет, а на хуя? И так все на рынке знали, что у меня немецкие машины.
– Откуда они знали?
– Пару-тройку раз пиздунка запустили, и все. Народ повёлся.
– Тогда, внимание, вопрос: если все вокруг будут говорить, что фирма «мэрская», потребует ли кто-нибудь из народа предъявить живого мэра?
– Или живых древних греков, учредивших компанию «Прометей», – ржёт Сашка.
– Да… – кивает головой Никита, – чё-то я затупил. Ничё нового, как на рынке, только оборот больше. Только вот непонятно одно.
– Что тебе,
– А «Зевс» чё, тупо будет смотреть со стороны?
– А «Зевсу», брат, мы устроим на Олимпе, то есть в его родном банке, пожар, и ему не до завода будет. Спасти бы своё.
– А как?
– А вот так. Будем твой «Зевс» банкротить…
– Во пиздец-то… И чё, правда обанкротим?
– А чё нет-то? – включается Саша. – В первый раз, что ли?
– А у вас уже такое было?
– Было, Никита. У нас и не такое было. Как, думаешь, мы работали на парламентских и президентских выборах? Там не завод, там целые регионы отжимать приходилось…
– Круто… – Никита встряхивает головой, от чего становится похожим на ротвейлера.
– В общем, да. Ладно, Никита. Мне нужна следующая информация: данные о директоре завода, данные о подставных фирмах «Зевса», данные о PR-отделе банка, его работе с прессой, об имидже банка…
Всё это время Никита сидит, уставившись в стол, затем поднимает голову и кротко спрашивает:
– А можно чаю попросить? И листок бумаги, мне записывать надо, я так не запомню.
– Тебе, может, коньячку накатить? – предлагает Саша.
– В общем, неплохо было бы… а ещё…
– А давайте обед закажем? – предлагаю я.
– Я только хотел предложить, – Никита поворачивается ко мне, его взгляд исполнен признательности. Где-то в глубине его серых глаз отчётливо читается: клиент готов.
Через три часа мы согласовали план действий, получили двадцатку задатка, обещание Никиты, что завтра будет ещё тридцать штук, и разъехались из офиса.
По пути домой я зарулил в обмен валюты в «Седьмом континенте», и уже было собирался поменять пару сотен, как завибрировал мобильник. Звонила Ольга, сорокалетняя журналистка, работающая, кажется, на все газеты и интернет-ресурсы вместе взятые. Её статьи мне попадались столь часто, что я начал думать, не продала ли она своё имя для подписи любых материалов как бренд-нейм. Во времена моей работы в ФЭПе мы находились в разных лагерях, но то ли ввиду того, что баба она была вменяемая, то ли ввиду обоюдной симпатии, мы изредка общались. Пару раз после увольнения я получал от неё небольшие проекты, пару раз привлекал её в качестве копирайтера для своих целей.
– Антон, привет. Это Ольга Авдеева, узнал?
– Определитель узнал, – смеюсь я.
– Значит, богатой не буду.
– Будешь, раз мне звонишь. Ты же в последнее время без дела не звонишь.
– Да как-то все в бегах. Сам понимаешь, нас ноги кормят.
– Связи нас кормят, Оля, а не ноги. Ну, рассказывай.
– В общем, есть один человек, который
– Только ею и занимаюсь. А что за человек?
– Знаешь, он последнее время здесь редко бывает. В основном «там». Ну, ты понимаешь, да?
– Догадываюсь. И чего хочет?
– Хочет с тобой встретиться, чтобы обсудить один проект.
– Серьёзный?
– Я не в курсе, по телефону, как понимаешь, выяснять не стала. А человек… человек, в общем, серьёзный. Мне его так рекомендовали. Он звонил мне вчера, но тебе я не дозвонилась, у тебя телефон был отключён.
– Ага. – Забыла просто, сука, или ещё кому хотела проект спулить. – Когда встреча?
– Сегодня, в семь в «Свисс-отеле», сможешь?
– Да, постараюсь.
– Тогда я его секретарше сейчас скажу. Как всё закончится, позвони, встретимся, чаю попьём.
– Конечно, Оль, какие проблемы. – Ты же не бесплатно мне встречу тут намыливаешь. – Даже если не получится ничего с твоим пассажиром, обязательно встретимся. Давно не виделись.
– Точно. Я уверена, что всё получится, – говорит она таким тоном, в котором слышится «не соскочишь, дорогой мой».
Я кладу телефон в карман, протягиваю в окошко обмена двести долларов и неожиданно для самого себя говорю вслух:
– Медиа всё ещё любит вас, Антон…
– Во-во, цветы ей купи, раз любит, – услышал я за спиной чей-то надтреснутый голос.
Обернувшись, я увидел маленькую старуху, одетую в чёрное пальто и чёрный же платок. За спиной старухи висел рюкзак, а опиралась она на палку. Помните бабку в фильме «Собачье сердце»? «Странница я, собачку говорящую пришла посмотреть». Именно такая бабка мне и попалась.
– Чего купить?
– Цветов, внучек.
– Кому?
– Как кому? Ну, ты про девку говорил какую-то. Вот ей и купи. А мне дай на хлебушек.
– Девку? Ха-ха-ха! – Бабка меня порядком рассмешила. – Так я не про девку говорил, ха-ха-ха!
– Ой, – отшатнулась бабка, – а про кого? Ты может, этот? Ну, как их? Вроде не похож…
– Не, бабка, я не гомик. Но говорил я не про девку. На вот тебе, – протянул я бабке сто рублей.
– Спасибо, внучек.
Я сел в машину и уже собирался отъезжать, но тут снова увидел старуху, прямо у водительской дверцы.
– Чего? – опустил я стекло.
– В башню не ходи, слышишь? Не ходи в башню.
– В какую башню-то?
– Сам знаешь в какую. Не ходи туда, проклятое это место.
– Да не собираюсь я ни в какую башню. Брось ты.
– А я те говорю – не ходи.
– Ладно, не пойду. Все, давай. Ехать мне нужно.
Я тронулся, посмотрел в зеркало заднего вида, но бабки больше не увидел. Дорогой я размышлял, про какую башню она говорила. Старуха, видать, с ума спрыгнула. Что за башня? «Свисс-отель», например, в башне и что? Черт её поймёт, старуху эту.