Дневник офисного муравья
Шрифт:
Не то чтобы я боюсь сплетен или еще чего-их бойся или не бойся, они все равно будут, причем их содержание и скорость распространения никак не зависят от того, как я веду себя. Просто у меня таки есть совесть… Они все будут пахать, невзирая на стремительно приближающиеся праздники, а я уйду в загул? Нет. Не годится. Надо будет что-ни-будь придумать.
16 декабря, среда. Второй день без Бена. Полный кайф.
Который, правда, к вечеру был омрачен явлением Селезня. Нет, она, к
– Привет, Ларина! Как ты там жива-здорова?
– Привет, – осторожно ответила я. – А ты?
– О, я, – с воодушевлением схватилась за тему Селезень, – великолепно! Великолепно! – повторила она и затаилась на том конце провода.
Ага, подумала я, ждет, что я начну задавать вопросы. Я и задала:
– Чего звонишь?
– Что? – ошеломленно спросила Селезень.
Ну, понятное дело, не такого вопроса она ожидала.
– Звонишь, наверное, по делу? – вежливо предположила я.
– Да нет, – протянула Селезень. – Так… Вернулась вот из Австрии…
Опять!..
– …и думаю, может, встретимся?
– А зачем? – неожиданно для самой себя спросила я.
– Чего? – опять обалдела Селезнь.
Не надо было… Но раз вылетело, значит, придется выкручиваться. Или ну его на фиг, выкручиваться?
– Люсек, – решительно сказала я, – зачем ты это все делаешь? Я имею в виду все эти контакты со мной? На черта они тебе? Какая я тебе подруга? Или ты жаждешь покрасоваться? Похвастаться тем, как круто ты устроилась? В общем-то твое законное право. Но так ведь ты уже раз или два похвасталась. Зачем тебе еще? – Я выпалила все это на одном дыхании. Выпалила и умолкла.
Селезень помолчала немного и сказала неожиданно совершенно нормальным голосом:
– Знаешь, Ларина, от тебя я этого не ожидала. Вот если бы твоя Кэтрин это сказала, то ничего удивительного бы не было. Но ты…
– Ты о чем это? – холодно спросила я.
– Да о том, что я звоню тебе просто потому, что хочу пообщаться! – рявкнула Селезнева. – Потому что с тобой раньше можно было по-человечески разговаривать. Остальные, за редким исключением, вечно скалились да издевались, а ты вела себя пусть и индифферентно, но беззлобно.
А теперь, похоже, стала как все. – И Селезнева без единого предупредительного выстрела в воздух бросила трубку.
Вот такие приколы. Почему-то очень неуютно. Человек просто хотел со мной дружить, а я наплевала ей в душу. И еще более неуютно мне оттого, что у меня нет уверенности, что я наплевала ей, потому что это мое личное, непредвзятое мнение. У меня вот есть такое ощущение, что это флер от Кэтиного отношения к Селезню. Господи, что ж я за человек!
17 декабря, четверг. Рефлексирую на разговор с Селезнем. Да, вот такая я. Да, не могу проснуться на следующий день и оставить в прошлом все то, что было в дне минувшем.
Жалко ее? Жалко. И будь это лет десять назад или даже пять, я бы приняла
Поправка-было много. Вот я сейчас об этом задумалась и поняла, что все-таки они потихоньку где-то по дороге потерялись. Потому что отношения у нас были неестественными, вопреки, что называется, матушке-природе. Но натерпеться от этих странных отношений я успела по полной. И наверное, поэтому так взбрыкнула с Селезнем. И вот теперь маюсь.
Еще ведь не поздно все изменить. Можно позвонить Селезню и сказать: мол, Люсек, прости сердечно, день был отвратный, ты просто попала под горячую руку. И Селезень поверит, а если не поверит, то сделает вид, что поверила. Исчерпаем инцидент и… будем дружить, или как там будут называться наши отношения.
Но!
Организм на эти пораженческие мысли вдруг встрепенулся и заявил свое категорическое нет. Хватит, сказал он, не хочу, не желаю, не буду. И прав, прав, что уж тут врать самой себе.
В жизни и так миллион моментов, когда приходится давить в себе все свое. Работа с Беном, чудо Бенито, к примеру. Или жизнь в этом любимом, но безумном мегаполисе. Или присутственные места… о-о-о, лучше бы не вспоминала! Поэтому очень хотелось бы оставить себе хоть крохотный кусочек жизни, где этого можно не делать, в смысле не ломать себе чрезмерно. И пусть это будет дружба. Вот. Родила тезис.
И как-то сразу отпустило…
18 декабря, пятница. А я нашла себе работу!!!
Не в смысле новую. А в смысле что поделать.
Захожу вчера к О.Д., а у них там дым коромыслом. И все чуть не плачут.
– Что такое? – спрашиваю.
– Ужас, – отвечает Марта. – Не можем найти ошибку в расчетах.
О.Д., конечно, на вид спокойна, но только на вид.
– Надо отправлять, – добавляет О.Д., – а мы не видим. Глаз замылился.
– Давайте я, – предлагаю. – Все равно почти без дела сижу…
Смотрят с удивлением.
– А давай, – соглашается О.Д. И объясняет, в чем там суть.
Я беру таблицы и ухожу к себе. И нахожу ошибку в два счета.
– Не может быть! – восклицает Марта.
Проверяют и чуть ли не обнимаются от радости. И пытаются обнять меня.
– Может, еще что-нибудь надо? – спрашиваю я.
– Надо, – отвечает О.Д.
И они конкретно заваливают меня расчетами. И я теперь пашу как проклятая. И страшно счастлива. Потому что соскучилась по настоящей работе.
А шеф, между прочим, всю эту неделю неустанно рулит нами из-за бугра. Это мне в бухгалтерии сказали. То, что он мне не написал ни слова, еще не означает, что он оставил свои попытки руководить нашим офисом. Озадачил всех, начиная от О.Д. и заканчивая кадрами. Народ, правда, всерьез Бенитины наезды не воспринимает, с ушей стряхивает и продолжает жить и работать дальше. Бен это понимает и бесится от собственного бессилия. Приедет-наверняка устроит истерику.