Дневник последнего старца Оптиной пустыни
Шрифт:
3-е письмо
Христос воскресе.
Мир ти и спасение и Божие благословение, чадо мое м. Амвросия. Получил твое письмо. Ты беспокоишься о моей болезни и желаешь знать все подробно. Я уже писал тебе, но и еще могу написать.
Квартира достаточная, хотя, может быть, и есть немного сырости. Питание имеется обычное: суп, лапша, каша, есть постное масло, пока еще есть немного скоромного; имею бутылку молока ежедневно,
Медицинского надзора нет. Здесь врачи к нам не ходят, надо идти в больницу на обычный прием, очень спешный и только. Но я, живя от больницы в шести верстах, идти не решаюсь. Лошадей нет, и я выжидаю удобного случая съездить. Был у доктора один раз и просил его сказать откровенно. Он сказал: в легких плохо, туберкулез. Главное: температура 38–39 градусов. Прописал теокол и Доверовы порошки, а также строфан с валерьянкой по двадцать капель. Вот и все. Кашель редкий. Скоро утомляюсь. Болей не чувствую.
Болезнь началась внезапно. Чувствуя себя здоровым, я пошел копать снег около дома и почувствовал боль в венах больной ноги. Я все же несколько поработал и утомился. Сразу заболели все вены, начиная от живота и до пяток. (Это в первый раз за четыре года.) Я положил компресс, смерил температуру — 40 градусов. Оказалось кровоизлияние.
На следующие три дня температура была почти нормальная. Вдруг я почувствовал боль (колики) в груди, температура 40, которая была не более недели. Я лежал довольно долго, две или более недели. Вены перестали болеть, кровоизлияние рассосалось, но рана, открывшаяся немедленно, прошла только недавно. Прежнего дыхания нет, оно не так свободно.
Квартира спокойная, живу в д. Козловке с о. Петром, братом Валентины (Устюши). За деньги здесь почти ничего купить нельзя. Просят вещей, особенно полотенца, холсты и т. п. У меня были эти тряпки, и я писал, чтобы прислали мне. Тогда можно иметь молочные продукты.
Да поможет и тебе Господь, и да управит путь твой на спасение. Вручаю себя Богу. Бываю спокойнее, когда своей воли не проявляю. Поэтому просить о чем-либо не решаюсь пока, да и нет уверенности в том, что будет обращено внимание.
Будем молиться Господу, да спасет нас и да поможет нам в бедах и нуждах: иного пристанища и надежды не вижу. Человеческие расчеты и суетны, и ошибочны. Когда приходится терпеть и трудное что-либо, но знаешь, что нет тут своей воли, получается нравственное облегчение и мир души.
Да будет воля Божия. Да не посрамит Господь веры нашей в преданности воле Его.
В Пинеге, кроме пайка, трудно найти продукты питания, и кто не получает посылок, конечно, нуждается, голодает. Базара нет, только промен на вещи. В самой Пинеге не оставляют, посылают куда-либо далеко в деревню.
Тех, кто может работать, в лес посылают и на другие работы. Кто имеет документ
Почта ходит исправно. Паек, получаемый безработными, конечно, недостаточный: 300 гр. хлеба в день, 600 гр. пшена на месяц и 2 кг рыбы в месяц, соли достаточно, зимой пол-литра керосина.
Климат, как в Архангельске, только ветры пронзительные бывают часто. Народ скорее неприветливый, мало сочувствует.
Овощей и на промен почти не найдешь, даже картофеля. Не знаю, где как живется, и сравнивать не могу.
Благодарю Господа, что доселе подкрепляет внутренне и все для жизни необходимое посылает. Слава Богу за все.
Спаси тебя, Господи, за заботу обо мне. Милость Господня да будет с тобою во век. Прости. Прошу молитв твоих и отцов наших. Благодарю их за привет и сочувствие.
7/20 апреля.
Задержалось письмо. Последние дни температура 38–39°. Масло я достал на промен и молоко имею. Да будет воля Божия.
12/25 апреля.
Последнее письмо о. Никона
Христос Воскресе.
Дорогая дочь моя м. Амвросия. Письмо твое от 14 апреля получил только 28 апреля. Сердечно благодарю тебя за любовь и заботу. Спаси Господи. Конечно, и я рад был бы видеть тебя. Но нельзя забывать, что мы своей воли не имеем, и может случиться так, что и в Пинеге будешь, но не будешь иметь возможности видеть меня, ибо и здесь бывают частые перемещения и назначения в разные места. Поэтому, думается мне, что не нужно тебе ставить свое положение в зависимость от моего.
Не имея никаких примеров в отношении подачи заявления, никаких справок, совершенно не зная, чем мотивировать свою просьбу (Каргополь на Крым), да и почти не надеясь на какие-либо благие результаты, я пока решаюсь оставаться на месте, предавшись воле Божией. Вызывать тебя в Пинегу не решаюсь, сознавая, какие трудности могут тебе здесь встретиться. С другой стороны, как будто не решаюсь и отклонить твое желание, нет у меня определенной решимости в этом вопросе. Господи, помоги и вразуми. Надо молиться, да укажет Господь путь.
О себе могу сообщить, что болезнь, как мне кажется, идет вперед, ибо температура не падает ниже 38–39°. Это наводит на мысль о скоротечности болезни. А так я себя чувствую все время в одном положении. Есть легкая болезненность во всем теле и груди. Температура беспокоит меня и внушает мысль о близости смерти; о выздоровлении теперь почти и не думаю, считая это несбыточной мечтой. Предаюсь воле Божией.
Сердечно благодарю отцов за любовь и внимание и заботу обо мне. Спаси их, Господи.