Дневник сильной и независимой женщины
Шрифт:
Я за неё порадовалась, а потом сказала, что я сделала то самое, и теперь только и жду, когда смогу увидеться с Ликой.
– Слушай, а может… А может ты на своей новой машине приедешь сюда на море, когда я буду выходная? Что скажешь? Возьмёшь то самое бельишко, и мы с тобой исполним задуманное?
Лика замялась, она уже начала было распинаться, что идея неплохая, но она боится пока что так далеко ездить, как вдруг я услышала знакомый голос за кадром:
– А может ты ей скажешь правду?
На какое-то время я услышала в трубке тишину. Видимо, Лика
– Эммм… Женька, мне очень неловко, но пока тебя не было, Ксюха мне показала все эти штуки… Ну, помнишь, что мы в сексшопе тогда видели. Короче, она предложила их все испробовать, ну я…
Я не дала ей даже фразу закончить.
– Что, блядь?!
Это восклицание было таким громким, что даже другая Оксана повернула голову в мою сторону.
– Что ты, блядь, сделала?!
Мне показалось, что телефон в руке даже хрустнул.
– Нет, Лика, я даже слушать не хочу! Ты тварь, Лика! Поняла? Ты – тварь!
Я отключилась, повернулась в сторону пирса, и зашвырнула телефон. Благо, песок не дал ему разбиться. Меня всю трясло от злости, хотелось весь пирс разобрать по дощечкам и выбросить в море. Я пнула столбик, но от этого только заболела нога. Оксана подобрала выброшенный сотовый и вручила его мне. Она всё поняла, ей не надо было ничего объяснять. В другую руку она всунула мне новую бутылку пива, а сама присела рядом на пирс. Ребята решили, что им надо пойти погулять, и оставили нас вдвоём.
– Не, Оксан, ну ты понимаешь?
– Понимаю. – выдохнула Оксана. – Бывает и так.
Я не знала, что мне делать. Злость отступила, ей на смену пришла боль и сожаление. А когда мне было больно, слёзы текли сами по себе, я их не просила. Я пыталась их остановить второй свободной рукой, и даже била себя по лицу, чтобы они не катились. Но тут Оксана схватила мою руку и опустила её вниз.
– Перестань, Женька. Если хочется им течь, пусть текут. Потом легче станет. И вообще! Я не поняла! У меня тут день рождения, а ты киснешь! А как же выпить за здоровье мамы? – она мне подмигнула и протянула вперёд свою открытую бутылку пива. – Погоди, я тебе помогу.
Оксана взяла мою бутылку и откупорила её, потом вернула мне.
Я попыталась немного улыбнуться, потом всхлипнула, чокнулась с ней и добавила:
– Да, мать, прости. Ты абсолютно права! У тебя тут праздник, а я со своим плохим настроением. За тебя!
Раздался звон стекла.
– Во! Другое дело!
Я высушила залпом почти всю бутылку, потом закусила чипсами из пачки.
– Не, ну ты прикинь, Окси! Я тут горбатилась ради неё, строила планы. Я, мать его, девственности ради неё лишилась! Мать! Его! Девственности! Хотя могла этого не делать! А эта коза мне заявляет: я с Ксюхой переспала уже. Ха, прикинь, ту тоже Ксюхой зовут. Не, ну ты-то конечно, не виновата, что тебя также зовут. Но просто, какая ирония.
– Прикину. – ответила Оксана. – Вот
– Ха, не дождалась! – я сделала ещё глоток. – Я ей что, парень какой-то, что в армию ушёл, чтобы дожидаться? Не дождалась она! Гнида!
– В каком-то смысле, ты и была для неё парень. Парень, которого в нужный момент не было рядом… Ты же говорила, что она всё сделала иначе, не как ты. Возможно, ей так не терпелось получить этих новых ощущений, а тут ты взяла и уехала. Вот другая ваша подружка и подсуетилась, ей помогла, так сказать.
– Ага, оказалась в нужном месте в нужное время. Но я же не просто так сюда поехала. Я же для нас с ней старалась, Окси! Понимаешь? Для нас с ней!
– Да понимаю, я понимаю. Что теперь поделаешь. – Оксана пожала плечами.
– В пизду всё! – сказала я, допила пиво до конца, встала, отряхнулась от песка и выкинула пустую бутылку в урну. – У нас тут праздник или где? Пошли веселиться! А Лика? Пошла ты на хуй, Лика! Вместе с Ксюшечкой своей! На большой резиновый хуй!
– Правильно! – поддержала меня Оксана. – А то ребята уже наши распереживались. Ждут нас в каком-то кафе. Они мне уже написали.
И мы пошли дальше отмечать день рождения Оксаны, который одновременно превратился в день моего с Ликой расставания.
Что-то новенькое
На следующий день в голове ощущалось сильное похмелье. Так совпало, что у нас с Оксаной выпал общий выходной. Она сказала, что лучше чёрного кофе с утра от похмелья ничего не помогает. Чайничек наш маленький как раз вскипел. Оксана рассыпала по чашкам обычный растворимый Якобс, залила обе чашки кипятком, кинула по кубику сахара, потом достала из пачки сигарету с зажигалкой, взяла обе чашки в руки и кивнула головой в сторону двери.
Я спала в одних трусах. Заставила себя кое-как продрать сначала левый глаз, потом правый, потом спустилась с койки, нашла майку, шорты, надела их, обула белые вьетнамки и последовала за нашей маман.
На веранде был небольшой столик с пепельницей, и две круглые табуретки. Мы присели на них, я бы даже сказала плюхнулись. Оксанка поставила чашки на столик, потом показала сигарету мне, мол, будешь. Я помахала рукой, мол, не.
– Ну и правильно. Это вредно, не кури. – сказала Оксана, а сама прикурила и затянулась.
Потом он выпустила дым, отряхнула с сигареты пепел, сделала глоток из чашки и спросила:
– Ну как ты?
– Да нормально. Бывало и хуже. Голова немного болит, но я надеюсь это пройдёт.
– Да я не про голову. – Оксана показала в зону сердца.
– Та! – махнула я рукой. – Хер на неё! Большой и толстый! Значит, так сильно она меня любила. Что мне из-за этого? Пойти застрелиться что ли? Или утопиться?
– Тоже верно. Молодец.
Оксана сделала ещё одну затяжку, и повторила процедуру с кофе. Она листала телефон со вчерашними фотками и удаляла оттуда самые неудавшиеся. Да и вообще решила почистить без того маленькую память мобильника.