Дневник Тринадцатого императора-3
Шрифт:
Судёнышко, разворачивается в бухточке, где оно родилось и под руководством своего капитана покидает родные места. Курс наш лежит на остров Крит, там я должен передать это важное поручение дальше. Скорее бы! Фемистоклюс видя моё ужасное самочувствие, предлагает подняться на палубу, что я и делаю. Слава Богу, вовремя. Потом меня выворачивает за борт, нет, не совсем меня, а то, что я поглотил на кануне. Стоять трудно, голова кружится. Сесть негде, проектом не предусмотрено. Лежать не могу, накатывают волны тошноты, а блевать уже нечем. Этот ужас продолжается уже двое суток. За это время я похудел и осунулся, а когда увидел своё отражение в кусочке зеркала, то не сразу
Сегодня утром, осторожно открыл глаза, приподнял голову и не почувствовал тошноты. Интересно, я ли это? Судя по отражению в зеркале, это большой вопрос. Думаю, что половина моих родственников, под присягой дали бы негативный ответ! Чёрт! Чем это так вкусно пахнет?
Команда из пойманной рыбёшки сварила, какое-то блюдо. Мне дали глиняную миску с этой похлёбкой и деревянную ложку. Ложку можно было бы и не давать, я так оголодал, что в состоянии съесть всё это вместе с глиной. В мою опустевшую миску налили добавки, с которой я расправился в один момент. Теперь только я почувствовал, что огонь охватил полость моего рта и внутренности. Довольный шкипер протягивает мне кувшин, пью кислое вино, и огонь понемногу утихает.
Эта незамысловатая процедура, так меня вымотала, что через несколько минут, забившись в рубке, я уже спал. Проснулся вечером. Осторожно поднялся. Голова не болит, руки ноги двигаются нормально, а не как у тряпочного паяца. Выглянул наверх. Судно ходко бежало куда-то под командованием корсара, который, увидев меня в образе человекоподобном, обрадовался и сообщил, что к ночи будем на месте.
Как и было предсказано, к ночи мы вошли в какую-то большую бухту и ошвартовались у причала рядом с пароходо-фрегатом "Глория". Только тут до меня, наконец, дошло, что путешествие закончилось, что я это я, что я живой и что можно ступить на землю, и она не будет качаться. Впрочем, последнее не подтвердилось. Когда я взобрался на причал, он качался. Конечно, качался не он, а я но, как известно от перемены мест сумма не меняется.
Как хорошо спать на земной тверди. Даже не смотря на полное отсутствие "звёзд" на нашем отеле, я отлично выспался. Утром наученный "горьким" опытом я осторожно выбрал себе завтрак, и жизнь снова показалась мне замечательной!
Следующие дни мы перестраивали нашу шхуну, я предложил как-то её назвать. Предложение было принято. На широких семифутовых досках рельефными греческими буквами вырезали название, какой-то птицы. Доски установили в специальных креплениях с обоих бортов. Правда, я заметил, что ещё несколько пар досок с другими названиями были спрятаны в хитроумную нишу появившуюся на баке.
Мне что, я механик моё дело двигатель. А двигатель на эту шхуну мы ставили знатный. Думаю во всём этом море таких ещё нет. Его пароходо-фрегатом доставили из самой Одессы. Естественно контрабандой. Всё равно ни в одном таможенном кодификаторе, таких изделий ещё нет!
Завтра-послезавтра спустим мы нашу птицу на воду. Дальше уже не моё дело, хотя я, кажется, начал к ней привыкать, ничего скоро будет штатный механик.
Спуск на воду "птицы" после реконструкции прошёл успешно. Вышли в море для проведения ходовых испытаний. Ветер и так хорошо надувал наши паруса, позволяя идти курсом в полный бакштаг, но командир хотел убедиться во всех талантах и возможностях шхуны. Мне тоже было интересно. Двигатели такой мощности я самостоятельно ещё не запускал. Шхуна, не смотря на возражения мастеров греков, её строивших создавалась по нашим эскизам. Её обводы и парусное вооружение было, частично скопировано с гоночных яхт, а силуэт издали напоминал тартану, которыми кишели воды Прованса. В корме находилась
Проверил двигатель, доложил на мостик о готовности, получил команду "самый малый". Мотор заработал в точности, как на стенде в Николаеве, когда я пускал его (когда при мне пускали его) в первый раз, что было очень хорошо. Обошёл, осмотрел, послушал, пощупал, понюхал,- всё нормально. Доложил на мостик.
Прошла команда "малый" ход…. Потом, всё повторилось, до заветных слов "полный вперёд". Подождал, подождал, испросил разрешения подняться наверх. Интересное это судно получилось, парусно-моторная шхуна. Бросили лаг, показал 24 узла.
Прошла команда "стоп машина", заглушил двигатель, прокрутил механизм разворота лопастей, доложил на мостик. Под парусами тихонько обратно вернулись не надо никому лишнему знать, о наших возможностях.
Прошла неделя ожидания. Чтобы не привлекать внимания, своим бездействием, ходим на рыбную ловлю, почти регулярно. Александрос, сын капитана "Глории" шутит, что так мы богатыми людьми станем. Теперь в его обязанности входит ещё сбывать улов на берегу. Если бы вы видели, как он торгуется с местными купцами. Ни какой театр вам такого удовольствия не подарит. Это надо "посмотрев"!
Командир немного нервничает, отсутствие механика к этому отношения, как мне кажется, не имеет. По-прежнему ходим регулярно на рыбную ловлю. Шхуна уже пропахла рыбой и приняла натуральный вид рыбацкой кормилицы. Мы тоже попахиваем. Этот запах даже мыло не берёт. Хорошее мыло ручной варки, сваренное в Бейруте и попавшее на "наш" островок неизвестными нам путями. Думаю, что только Александрос знает эти маршруты, но болтать лишнего не положено….
Бейрут!
Название этого города, сегодня несколько раз прозвучало в рубке после возвращения с берега нашего командира. Мне выплачен приличный гонорар, и руководитель экспедиции выразил свою благодарность. Дальнейшие события трудно предсказуемы. Потому я имею право перебраться в портовую гостиницу и через несколько суток отправиться пакетботом в Пирей. На мой вопрос о механике, после небольшой паузы, мне ответили, что при успешном стечении обстоятельств, двигатель может и не понадобится.
Сутки я промаялся в гостинице, утром положил деньги в банк и решил прогуляться по Тимбакиону, в бухту которого перебралась "птица". Посидел в заведении выпил средней паршивости кофе, но больше делать было нечего, а второй раз пить плохой кофе не хотелось. Вернулся в отель. Почему-то вспомнились рассказы деда о далёкой войне России с Турцией 1768-1774 годов, когда вместе с Георгием Бенардаки на судне "Феникс" они в эскадре Сенявина воевали за свободу Греции. Похоже, что малое судёнышко, двигатель которого я так недавно лелеял, продолжает то, незавершённое пока действо, за выход России на простор Средиземноморья и дальнейшего освобождения эллинских земель.
Будет ли у меня в жизни ещё раз такой случай? Я быстро собрался, расплатился с хозяином и почти бегом бросился в бухту.
Теперь Я старший механик специального судна Российского Императорского флота, и хотя внешне ничего не изменилось, включая запах рыбьего жира, которым пропиталась палуба, я чувствую себя совсем другим человеком! Мы идём на Бейрут. Идём под парусами, как и положено шхуне. Вечером будем на месте, если……….
Вот именно если! В этих водах много неопределённого, включая британские крейсера, постоянно сменяющие друг друга на горизонте, наша задача содействовать тому, чтобы эта неопределённость исчезла.