Дневник Тринадцатого императора
Шрифт:
Пора бы уже привыкнуть, но всё равно, каждый раз, было больно и обидно. С принятием короны мной было принято и всё остальное! Значит я и виноват! Бум поправлять.
Блокнот, карту! ФАС! Ищу территорию с лесами и транспортными путями. Желательно, что бы там ещё и мои подданные проживали, без них никак! Мест много, но пока остановлюсь на двух. Первое место городок Череповец, он на Мариинской водной системе, на реке Шексне находится. Второе место, тоже хорошее, но выбранное более для “отвода глаз”. Это город Воронеж, начало флота Российского.
Там далеко, моя тёща считает, что я из себя Петра первого корчу. Пусть ещё раз в этом убедиться и посмеётся. Будем в Воронеже на Петровских верфях (которых и нет уж давно) лодочки строить. Пятидесяти тонный катер, по сравнению с шести-семи
Но сначала надо производство фанеры организовать, причём в масштабах, что бы и на Женькину продукцию хватило. В 19-м и в начале 20-х веков, цемент в бочках перевозили. Бочки с хорошим уровнем герметизации и из фанеры делать можно. Это историей уже проверенно. Кроме бочек, можно ящики делать, для чая, для макарон, для мыла, для снарядов и для патронов. Если подумать, то и мебельное производство, м.б. кто-то из купцов откроет, а не откроет, подскажем….
Вот так или примерно в таком ключе и было положено начало производству фанеры в этой истории. С небольшой лишь разницей, в Воронеже это казённое производство, а в Череповце я сподвижника нашёл, купца Милютина. Нет, на министра не грешите! Это было проверенно, просто однофамилец, очень порядочный человек и гражданин России. В нескольких словах я нашу встречу опишу.
Думаю, что многие из вас читали о приключениях Гаруна аль Рашида, я хотя и давно читал, но кое-что усвоил. Особо мне понравилось ПОДСЛУШИВАТЬ и ПОДГЛЯДЫВАТЬ. Это оказалось не очень сложно. По вечерам из Зимнего дворца, со стороны набережной выходили на прогулку несколько казаков. Служивых людей в Питере тьма всегда была, потому ни у кого казаки особого внимания не вызывали. О том, что один из казаков был не совсем настоящий, вы уже догадались. Мы в такой кампании, даже трактиры иногда посещали, особенно один с летящей птицей на вывеске. Там-то у меня и конфуз вышел, плохой из меня конспиратор. В 1863 году, по батюшкиному настоянию, я ездил по империи и знакомился с жизнью на местах. Тогда же я посетил и Череповец, Городской-головой, которого полвека, с 1861 года, честно служил купец Иван Алексеевич Милютин. Так и встретились в трактире купец, что железную дорогу хотел в свой город привесть и я, ЕИВ.
У купца глаз-алмаз, от него ничто не скроется. Потому, когда я понял, по выражению лица сидящего рядом человека, что раскрыт, таиться не стал и предложил ему подсесть за нашу часть стола. Приглашение было принято, но разговор в трактире меня не устраивал и мы вышли на воздух. Так я узнал, что Милютин, считая расположение Череповца весьма для города выгодным, хлопочет о прохождении через него железной дороги. Дорогу я обещать не стал, а вот о встрече в Гатчине мы договорились.
В Приоратском дворце, всё происходило как обычно. Сначала узнал о состоянии дел в городе на Шексне. Поинтересовался, как прививки от Оспы сделали, какие учебные заведения открыты. Сколько и каких предприятий работают и.т.д. Потом, я рассказал будущему “фанерному” магнату о технологии, разработанной ещё полвека назад, и выказал свой интерес в развитии этого дела именно в Череповце. Механический завод, который хотел строить Милютин, я посоветовал ни в коем случае не отменять, а поручить его заботам брата Ивана Алексеевича. Даже порекомендовал взять в лизинг станочное оборудование, что к концу 65 года будет предоставляться на трёх Российских заводах.
Потом я показал карту-план затопления Череповца водами Рыбинского моря и велел в этих границах все новостройки запретить. Дальше на стол легли планы завода по производству фанеры. Здесь я не скромничал. Просто разделил завод на очереди по вводу. Первая очередь завода у среза воды, представляла собственно “большую лесопильную фабрику” и большой сортировочный стол. Рядом небольшой причал пригодный для швартовки пароходов. Отдельно от них стоял пропарочный цех, а ближе к городу лущильный цех. Через широкую противопожарную площадку располагался прессовый цех и вспомогательное здание котельной для обеспечения паром машин на фабрике. Одиноко стоящее здание ещё одного прессового корпуса вызвало вопрос, на который я пока ответил, что там
Особое внимание было обращено на соблюдение тривиальных правил пожарной безопасности, для чего было рекомендовано ввести в штат соответствующего человека. Затем обговорили доли участия. Я взял на себя поставку паровых и лущильных машин, а также металлоконструкций и прессов для завода. Все остальные вопросы брался решать Милютин. Он попросил прощения, достал маленькие счёты и быстро, быстро застучал костяшками. Потом глянул на меня и сказал, что согласно его расчётов моя доля более 70% получается. Я не стал мелочиться и мотнул головой в знак согласия. Одним контрольным пакетом акций у меня стало больше.
Второй вопрос, частично обговоренный на этой встрече, касался механических мастерских, кузнечного цеха, больших причалов, дока и крытой судостроительной верфи всё в том же Череповце. Я достал пакет чертежей планируемых к строительству сооружений и передал его Ивану Алексеевичу.
– Это для вашего брата.
Сказал я и добавил.
– Пусть внимательно со всеми чертежами разберётся. Определится с реальными сроками работ, потом едет в
Питер. Что бы не искать меня по трактирам, пусть сначала письмо напишет вот по этому адресу.
Вечером я подготовил комплект документов Сабурову. Завтра утром он запустит “высочайшее повеление” о создании верфи малотоннажных судов и казённого фанерного производства в Воронеже. Интересно насколько быстрее пойдут дела у Милютина? В том, что именно так и будет, я не сомневался.
Историческая справка
Лео Хендрик Бакеланд (Baekeland, Leo Hendrik)
родился в 1863 г. в Бельгии и закончил там университет. В 1889 Бакеланд переехал в США и работал на фирме по производству фотоматериалов. В 1893 он основал собственную компанию по производству изобретенной им фотобумаги “велокс”, а затем в 1899 продал ее фирме “Истмен Кодак” за огромную по тем временам сумму – 750 тыс. долларов. Затем он организовал лабораторию и занялся поисками заменителя натуральной тропической шеллачной смолы, необходимой для производства политур, лаков и др.
Проведя реакцию конденсации фенола (монооксибензол, карболовая кислота) и формальдегида ( муравьиный альдегид), Бакеланд получил фенолоформальдегидная смолу. Она стала первым промышленным синтетическим реактопластом. В 1909 Бакеланд получил патент (U.S. Patent 0,942,809 – Condensation product and method of making same) на свой материал, который он назвал бакелитом, а в 1910 г. основал компанию Bakelite Corporation.
Фенолформальдегидная смола производится промышленностью с 1912 г. Под названием бакелит. Как и ко многим другим новинкам, к бакелиту вначале относились скептически, и ему было трудно конкурировать на рынке с давно известными материалами.
Положение быстро изменилось, когда обнаружили его ценные свойства – бакелит оказался отличным электроизоляционным материалом, обладающим в то же время высокой прочностью. Сегодня у себя дома мы уже едва ли увидим штепсельные розетки, вилки и электрические выключатели из фарфора. Их вытеснили изделия из реактопластов. Бакелит и родственные ему пластмассы заняли также почетное место в машиностроении, автомобилестроении и других отраслях промышленности.
Начальная история производства бакелита в России следующая. В 1914 году группа химиков В. И. Лисев, Г. С. Петров и К. И. Тарасов, в стенах лаборатории на шелкоткацкой фабрике в деревне Дубровка (близ Орехово-Зуево), синтезировала карболит – российский аналог Бакелита. Одним из участников этого проекта был и П.Флоренский. В начале 1917 года на основе завода “Карболит” было учреждено Товарищество на паях “Карболит”. В 1919 году завод, на котором работало уже 132 человека, был национализирован. В 1931 году завод “Карболит” вошел в объединение “Союзхимпластмасс”. В 80-е годы на заводе работало около 3000 человек. В настоящее время фенолоформальдегидные смолы выпускаются на многих отечественных химических заводах, а изделия на их основе производятся на сотнях российских предприятий.