Дневник Угасания
Шрифт:
Я хочу чтобы в моей жизни появился кто-то, кто поможет мне выйти из ямы, в которую я сам себя закапываю, потому что самостоятельно я не смогу выбраться из того дерьма, в котором увяз. но знаете что наиболее обидно – как бы я не хотел, мы не живем внутри фильма, мы не персонажи написанной кем-то истории, и просто так никто мне не поможет, вещи не случаются просто потому что ты хочешь, чтобы они случились. А значит, никто не придет, пока я сам не найду этого человека. А я не смогу его найти. Парадоксально, но не смогу именно из-за тех проблем, которые, по моему мнению, может решить тот человек. Ха, да это же настоящая подстава. Хоть я и не верующий, но если бы я встретил Бога, то обязательно спросил бы его за это дерьмо, и за многое другое, что случается в мире. Крепись, друг. Ха-ха.
Когда я ехал у меня была какая-то интересная тема, о которой я хотел поговорить,
Так вот, иногда я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы спокойно заговорить практически с любым человеком, независимо от того, кто это и насколько красив. Влияние кого-либо никогда не было для меня проблемой, поэтому, этот фактор я даже не рассматриваю. Однако, в остальное время, которое, к слову, преобладает, я чувствую себя так, словно люди осудят меня за любой действие, какое бы я ни сделал, будто я выгляжу посмешищем просто стоя рядом. Я ничего не могу с этим сделать, хоть и понимаю, что такое чувство ошибочно и мешает мне нормально коммуницировать в обществе. Помимо низкой самооценки, есть еще один фактор, который не дает мне покоя – депрессия. Серьезная, а не та, о которой болтают восьмиклассницы. В прочем, мне кажется, что об этом я уже упоминал.
Определённые вещи не дают мне покоя каждый день, я думаю об этом постоянно, о тех ошибках, что совершил в прошлом, о том, что ждет меня в будущем. Это тяжело, действительно, гораздо хуже, чем многое, что можно себе представить.
Вам когда-нибудь хотелось быть плохим? Некой личностью, которая ведет себя эгоистично, достигает своих целей, не обращая внимания на чувства и реакцию других, не заботится о других без выгоды для себя, наслаждается жизнью и ее моментами, а не борется за то, чтобы жить так, как этого хочет кто-то другой. Последнее время я часто задумываюсь об этом, порой мне даже хочется стать таким, однако, я столкнулся с тем, что, оказывается, нельзя просто так взять и стать кем-то другим. Видимо, в моей жизни еще не произошло того события, которое подтолкнуло бы меня к изменениям. На самом деле, я просто хочу, чтобы меня уважали, за то, что я делаю, что думаю; чтобы те, кто того заслуживает, боялись меня, за то, что я могу сделать. Что же, посмотрим, что будет дальше.
Хотел бы я стать дьяволом во плоти? Не думаю, однако наполовину дьяволом, наполовину богом – вполне.
Страх – единственная эмоция, которую я чувствую действительно ярко, все остальное угасает, не оставляя ничего в памяти, кроме белого шума. Самые яркие и запомнившиеся мне моменты это те, где мы было страшно за собственную жизнь или здоровье. Ничего больше так не отдает в моей голове. Когда я разбился, катаясь на сноуборде и лежал в заснеженной канаве со сломанной рукой с получас; когда несколько раз чуть не утонул, будучи выброшенным с доски и придавленным парусом, когда та же доска почти разбила мне голову; когда я стоял на краю скалы и смотрел вниз; когда в лесу напоролся на разбитую бутылку коленом и ковылял до дома старого друга; когда начал задыхаться от отека Квинке из-за контакта с аллергеном и отсутствия медикаментов рядом. Последнее – весьма забавная история, и да, аллергия – мое проклятие, безумно раздражающая вещь, которая к тому же пару раз меня чуть не убила, ха, кто-то меня очевидно очень любит. Так вот, подводя к сути, почему так? Страх – древнейшее из чувств, и именно он застревает в моей голове ярче всего. Как бы ярок, весел и приятен не был какой-либо момент, я все равно в какой-то момент забуду о нем, либо эмоции, которые я чувствовал в тот момент, перестанут быть достаточно яркими, чтобы я ценил этот момент так же, как и раньше. Но со страхом такого не происходит, я отчётливо помню каждый из этих моментов, так будто это было вчера, отчетливо помню ту боль, то непринятие, ту злость, которые переполняли меня.
Так ли легко сказать кому-либо прощай? Мне это дается достаточно тяжело, по крайней мере в сам момент расставания, но потом ощущение потери затупляется, тебе становится легче до момента, пока чувство утраты не вернется и не начнет медленно пожирать тебя. Если вернется. Если вернется, то, вероятно, тот человек был невероятно важен для тебя, и ты мог совершить ошибку расставаясь с ним. Однако, не стоит бежать и исправлять все, пытаться вернуть человека обратно, это не принесет ничего кроме боли и разочарования для вас обоих. С другой стороны, если после расставания ты не вспоминаешь ее или его, то это будет лишь подтверждением, что человек не был так важен для тебя, как ты мог считать ранее.
Эта не та тема, которая вызывает во мне отклик, я не уверен, что мне есть, что сказать здесь. Я расставался
"""""""""""""""
Archangel
Тусклый свет растекся, освещая барную стойку, сделанную из темного бордового клена. Стулья в стиле лофт были неравномерно расставлены вдоль комнаты, под потолком висела громоздкая металлическая система освещения с установленными в ней теплыми лампочками, создававшие тихую, спокойную, но неопрятную обстановку внутри комнаты. На полках вдоль всей стены стояли бутылки с различными алкогольными напитками. За металлической дверью в конце комнаты раздавался еле уловимый шум дождя, бьющего по козырьку и каменному порогу. На столе стояла наполовину опустошенная бутылка дешевого виски и пустой бокал с подтаявшим льдом внутри. Девушка, склонившись над стойкой и уперевшись лбом в ладони, стояла неподвижно, ее плечи изредка подергивались, будто она всхлипывает, однако помимо бьющего за дверью дождя, в баре было абсолютно тихо. Если бы в тот момент кто-то стоял возле нее, то наверняка бы подумал, что она просто напилась и уснула в такой нелепой позе, но она не спала. Свет, отраженный от гладкой поверхности барной стойки, подсвечивал мокрое пятно прямо у ее рук, оно слегка поблескивало тусклыми цветами радуги.
Дождь усилился и практически перешел в громоздкий, недружелюбный ливень. В непроглядной темноте просвечивались отдаленные огни большого города. Бар стоял в отдаленном районе прямо на краю возвышенности, откуда в хороший день можно было наблюдать виды современного, застроенного высотками города. Здесь, практически в пустоши, ты мог почувствовать себя свободным от оков, в которые тебя заключает Урбан, лишь редко проезжающее машины и заходящие выпить местные жители напоминали о том, что ты все еще жив и не один в этом мире.
Но сейчас, ночью, когда вокруг нет ни души, она могла вдоволь насладиться одиночеством и погрузиться в собственные мысли.
Металлическая дверь со скрипом распахнулась, девушка вышла под проливной дождь, в темноте нельзя было рассмотреть ее лицо, ветер развивал ее волосы, и, кажется, они мешали ей смотреть. Она направилась прочь от двери, выйдя под дождь, ее неровная походка, достигнутая большим количеством выпитого алкоголя, заставляла задуматься о том, что, возможно, ей будет сложно добраться до дома. Доковыляв до навеса напротив, она сдернула чехол, натянутый на стоявший там мотоцикл. Новенький итальянский стрит-байк блеснул в темноте, его грациозность и, одновременно, дерзость не сочетались, а скорее, выделялись на фоне погоды, разразившейся этой ночью. Отвязав шлем от заднего сиденья, девушка убрала волосы назад и натянула его на голову. Пьяные руки кое-как завязали застежку шлема и вставили ключ в замок мотоцикла. Стоя напротив сиденья, она ненадолго застыла, казалось думая о чем-то, хотя, может это была обычная алкогольная заторможенность.
Наконец очнувшись и сев за руль, она привычно ткнула кнопку запуска. Приятное урчание двигателя раздалось среди шума бьющих по поверхности навеса капель воды, наконец в темноте раздался звук помимо дождя. Постояв немного и слегка прогрев двигатель, она выжала сцепление, воткнула передачу и двинулась с места.
Увязающую темноту пронзил резкий свет фары, сквозь сплошную стену дождя мчался блестящий MV Agusta, на глянцевой краске скапливались капли воды и отраженный свет горел в них, словно новогодняя елка. Выехав с пустошей, дорога повела через длинный туннель. Рев двигателя эхом раздался вдоль всей трассы, искусственный свет подсвечивал мокрую кожаную одежду и детали байка. Темный визор скрывал взгляд, но достаточно лишь посмотреть на ее движения, чтобы понять, что она сильно напряжена. Агрессивная работа сцеплением, вбивание передач, откручивание ручки газа до упора – мотоцикл то и дело вставал на заднее колесо, вилял из стороны в сторону и рычал на всю свою литровую мощь.
Кажется, спидометр уже давно превысил отметку 220 километров в час, ее рука крепко держала ручку газа, открытую до упора. Впереди было не видно ничего кроме темноты – туннель начал заканчиваться. Слегка сбавив обороты и включив дальний свет, она вылетела из туннеля, как пуля из пневматической винтовки, оставляя за собой лишь разящий звук двигателя. Дорога стала извилистее, повороты заставляли закладывать мотоцикл то вправо, то влево. Кажется, никто раньше не проезжал этот маршрут настолько быстро. После очередного поворота слева стал виднеться, подсвечиваемый фарами и приближающимися огнями города, обрыв. Справа же, отвесная скала, верхушки которой не было видно.