Дневник воспоминаний
Шрифт:
Догнал, поднял на руки. И понес в сторону железной дороги. Попросила отпустить и брыкалась. Все бестолку. Лишь крепче обнимал.
Отпустил тогда, когда успокоилась. И тогда сказал:
– Я тебя не отпущу.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Этот день был одним из счастливых. Все дни с ним - счастье. Он счастье. /Бе, эти сопли/.
Тогда мы ещё минут 15 простояли так. Даже электричка, проезжающая мимо прогудела нам, а машинист подмигнул. Забавно, да и только.
И что-то все равно менялось каждый день.
***
А
" Почему всё отвратительно?
Знаешь, позавчера я пошла к Ильнуру. Да, он позвал. Да, я согласилась. Я знала, на что иду. Знала, что он предлагает( не трудно догадаться, что, по-моему). Я просто поняла, что соскучилась. Он понял, что тоже.
У него есть девушка, как выяснилось. И у меня есть Ксюша. И я изменила.
Изменила, как и предполагала.
Но мне было хорошо. Очень хорошо. Он подарил мне 6 незабываемых часов. Такого в моей жизни не было никогда. Самые счастливые часы, секунды, минуты.
Он так нежно и трепетно меня целовал, гладил, ласкал. Он скучал, я видела. Я лежала рядом, на нём, с ним. Под боком, под ним, над ним. Он так смотрел. Так не смотрят, так прожигают, убивают, высасывают все эмоции. А потом снова становился нежным, гулял по моему телу губами, руками.
Я лежала рядом и целовала его глаза, я смотрела так долго в них, пытаясь запомнить каждый искрящийся огонёк внутри. У него удивительные глаза, самые дорогие. Я целовала поочерёдно глаза, щёки, нос, подбородок, краешек губ. Я водила пальцем, очерчивала контур.
Вела себя, как полная идиотка. Но была самой счастливой идиоткой. А потом сказала:
– Я люблю тебя.
Самое глупое, что я могла сделать. Да, без вариантов. Но я сказала. Нависнув скалой надо мной, он спросил, зачем, зачем я это сделала. А я и сама не знала.
А когда он выпустил меня из объятий, я заплакала, подумав, что он обнимает другую. Целует её. Возможно, любит, просто сам этого не признаёт. Подумала, что всё. Этого больше не будет. Просто мне так казалось, возможно, правильно. Я вспоминала, как он носил меня на руках и говорил, как сильно любит. Что никогда не отпустит.
Увидев, как я плачу, он начал сказал:
– Что случилось? Почему? Перестань, пожалуйста. Почему ты плачешь?
Я ничего не могла сделать, просто тихо лежала, а слёзы катились сами собой. Снова обняв меня одной рукой, он начал стряхивать выступающую влагу другой. Говорил, чтобы я перестала плакать, говорил, что у него больно сжимается сердце. Я поверила. И обещала, что больше не буду. Но в тот же вечер не сдержала обещания, заплакала.
Потом мы смеялись, пили чай, всё было хорошо. И на прощанье он поцеловал меня. Тааак. Что закружилась голова. Хм. Если бы не очки, которые упали с головы, я бы не отпустила его и не ушла бы.
Сегодня. Я по-прежнему думаю, что это был самый счастливый момент. Но понимаю, что 2 месяца, которые я потратила на то, чтобы
Я люблю его. Сегодня поняла, что скучаю. Очень. Мне нужно, чтобы он был рядом. Родной, любимый, единственный. Его нет и не будет. Я умираю без него. Мне хотелось утопиться. Лишь подруга не дала мне сгинуть в Аидову пустошь.
Не знаю, как и что будет дальше. Он не писал и больше не напишет. Не будет звонить. Это знаешь, как будто тобой воспользовались. Фи, как презервативом. Но то, что ему было хорошо факт.
А мне..Уютно, спокойно, тепло, надежно, умиротворённо. Я прибывала в нирване.
А сейчас. Да. Я плачу. Я чувствую себя разбитой.
Всё очень тяжело."
Тяжело? Я ошибалась. Все было просто.
Встречи. Размолвки. Ссоры. Что нас связывало? Меня с ним любовь, его со мной - чувство доминанта, преобладания, нужности.
Таких часов с ним было много.
Все проходит. Это лишь воспоминания. Это лишь лето, которое я пережила. Мы пережили.
Это лишь 8 августа, которое стало для нас годом. После которого опять перерыв. Его новые отношения. И мое старое отношение к нему.
Глава 6.
«Я живу и в этом не виноват, стало быть, надо как-нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.» Андрей Болконский.
Война и мир. Лев Толстой.
Запомню ли я это лето? Да, естественно. Такое не забывается долгое время, сколько - не знаю, но как мне кажется, до тех пор, пока те или иные воспоминания согревают душу.
Новый учебный год, подъём в 7, а то и в 6:30. Подготовка, экзамены, пробные. Столько всего, что заставляло быть взволнованным каждую минуту.
Ксения. Понятное дело, мы расстались. Остались хорошими друзьями, на Новый Год она подарила мне чудесного енотика. Вероятно, что наши чувства были чем-то чистым, раз она все ещё при возможной встрече улыбалась мне глазами.
Все лето прозанимавшись, к началу года я чувствовала себя чем-то вроде дерьма. Все нормальные люди спокойно себе отдыхали на дачах, за границами России, просто страдали от безделья, но нет, только не я.
Снова чертова осень, ненавижу это депрессивное время года. Слякоть, серость будней, плохое настроение и проч. неприятности жизни. Что от меня осталось к этой осени? 50 кг. живого веса, отстриженные до плеч волосы, пустые безжизненные болота, когда-то являющиеся глазами и депрессивное состояние.
Пара тройка очередных встреч и огромное количество эндорфина, никакой героин не нужен, чтобы выделился этот «гормон счастья», достаточно всего лишь увидеть это лицо. Это кажется действительно невероятным, но лично мне достаточно увидеть знакомую фигуру, почувствовать любимый запах одеколона и всё, крыша постепенно съезжает к чертовой матери, прихватив с собой остатки мозга/если они, конечно, были/.