Дневник юной леди
Шрифт:
Я откровенно млею, делаю вид, что не вижу на себе укоризненного взгляда брата.
Да разве он поймет меня – всеобщий любимчик?! Для меня это больше, чем просто игра.
– Аля, может, Вадик сам решит? – встряла Жанна.
– Отстань! – зло бросила Аля.
– Ну, мы играем? – скучающе спросил Дрон-оранжевый.
Обожаю его! Ну разве не молодец?
Я еще никогда не целовалась прилюдно, но даже это меня не остановит. Нужно же когда-то начинать!
– Играем, – заявил Вадик и обнял меня одной рукой. Наши взгляды встретились. Но лишь на миг, я и подумать ни о чем не успела, как положено истинной леди: ни про чертиков
Вадик разочарованно вздохнул.
Парни весело загудели.
Я услышала шорох и обернулась. Аля с преданной Женей-мочалкой шумно вышли за дверь.
Рома посмотрел на меня осуждающе.
– Молодец, нечего сказать!
Вадик покосился на захлопнувшуюся за Алей дверь, потом на меня и уселся на место.
– Истеричка, – безжалостно определила Оксана. – Играем дальше, Таня, крути!
И я раскрутила, сильно-сильно.
Трудно представить, что от какой-то бутылки зависит мое счастье. Целых три минуты счастья! Я влюблена и почти уверена, что это взаимно. Голова идет кругом, так хорошо, легко, хочется закрыть глаза, закрыть где-нибудь в другом месте и все-все обдумать. Бутылка замедлила движение, я перестала дышать. Люся, Дрон, Жанна... Вадик! Судьба нам улыбается, снова он! Я поднимаюсь, чтобы насладиться нашими заслуженными минутами счастья, и тут... бутылка вдруг качнулась, горлышко вильнуло в сторону и указало на Сашу. Он отложил ветку, которой помешивал костер, и почему-то посмотрел на Рому.
Я в шоке. Такой расклад мне даже в голову не приходил. Но почему? Ведь выпасть мог кто угодно. Паша, Дрон, да абсолютно любой!
– Везучка, – усмехнулась Оксана.
Я взираю на предательницу-бутылку в надежде, что она еще раз передумает.
«Ну же, сдвинься назад, назад или вперед, куда угодно, только не на НЕГО!» – мысленно прошу я. Но в Канцелярии, похоже, меня не слышат, ангел-хранитель и тот покинул – прохлаждается где-то!
– Ну чего ты, – кивнула мне Оксана, – дар речи от счастья потеряла?! Целуйтесь, раз выпало.
Донских смотрит на меня самодовольно. Представляю, как он сейчас ликует. Ведь это я, Я должна его поцеловать. Подойти, наклониться к нему и... немыслимо! Ни за что! Это выше меня... тьфу, ниже меня! Ниже моего несчастного и без того втоптанного в грязь достоинства!
– Таня, – позвал брат. – Это ведь всего лишь игра.
Нет! Это не игра! С Донских я не могу и не хочу играть в такие игры.
– Я не стану, – с трудом выдавила я из себя.
Ну и крик тогда поднялся. Заговорили все одновременно, кроме меня и Донских, конечно. Он-то все понял, не мог не понять!
– Как так не станешь? – перекричала всех Оксана.
Ну как объяснить? КАК?
Я смотрю на огонь и молчу. Мне очень хочется уйти. А лучше – убежать. Далеко-далеко. В город.
– Тань, чего ты как маленькая! – пожурила Нина-челюсть.
Юля
– Танюха, ну давай, ну можете не три минуты, можете меньше. Мы считать не будем.
Ой, ду-у-ура... Если бы дело было только в минутах, если бы вместо Донских выпал хотя бы Паша...
– А в чем дело, собственно? – влезла неугомонная Оксана. – Целовалась же ты с Вадькой, и, думаю, каждый тут подтвердит, не без удовольствия целовалась! Или Саша тебя чем-то не устраивает?! – она громко рассмеялась над своим же предположением и потребовала: – Объяснись!
На меня все смотрят и ждут! Мозг совсем не подает признаков жизни, он по привычке лег спать – ночь все-таки! Один Саша на меня не смотрит, снова ковыряет палкой в костре. Сама не знаю, что со мной, но мне его жалко, он выглядит несчастным. Ему, наверно, неловко от моего отказа с ним целоваться. Конечно, это ведь подрывает его авторитет!
– Ну-с, долго будем тормозить?! – спросил Дрон-оранжевый так, словно все это время отсутствовал и не в курсе последних новостей.
Была не была!
– Я не уверена, что Саша этого хочет, – произнесла я.
Вот так. Свалю все на него, пусть отдувается за нашу взаимную антипатию. Почему я одна должна страдать?!
– Таня, – строго воскликнула Оксана, – игра заключается не в том, чтобы каждый делал только то, что ему хочется!
Ни дать ни взять – профессор университета! Умничает! Ну в каждой, в каждой бочке затычка! Надоела!
– Не нужно уподобляться сбежавшей истеричке Але, – продолжила отчитывать меня Оксана, – Таня, ты-то ведь не такая, это я тебе говорю! Не дури!
Да как она смеет ругать меня, словно годовалого ребенка?! Думает, каждым можно манипулировать? Сказать: «ты не такая!» – и по щелчку заставить выполнять свои команды? Не на ту напала! Раз подлец Донских молчит, повесил все на меня, тогда...
– Прости, Оксана, я не могу, – на удивление спокойно сказала я. Печально так сказала, сама от себя балдею! Умею же! – Я не могу целовать твоего парня, – все так же грустно продолжаю я. – Мы подруги вроде как. Понимаешь? Ты сегодня рассказывала, как Саша восхитительно целуется, как вы говорили обо всем, как были счастливы вместе... мне кажется, это еще вернется! – Я послала Оксане полный обожания взгляд. – Я в этом просто уверена! Вы такая красивая пара...
Мысленно я себя поздравляю. Оксана вознаграждена по полной программе. Теперь она рта не откроет!
Ребята перевели свои взгляды с меня на Оксану, а Саша неожиданно поднялся:
– Нет ни единого шанса, что мы с Оксаной снова будем вместе, так что ты зря беспокоишься.
Га-а-а-а-д! Вечно он все портит!
Оксана глянула на меня кровожадно и сладенько подпела ему:
– Вот видишь, Танюша, тебе не нужно думать о былом. Что было, то прошло, ты можешь без угрызений совести поцеловать его.
Остальные поддержали.
Я сделала все, что могла!
Смотрю на ухмыляющегося Сашу и ненавижу его пуще прежнего.
– Может, ты скажешь им, наконец?! – тихо говорю я ему.
– Что именно сказать?
Издевается! Он глумится надо мной! Моему терпению пришел конец!
– Ты должен сказать им, что целовать тебя я никогда-никогда не стану – ни минуты, ни секунды! Даже если ты пройдешь от своего дома до моего на коленях. Никогда – ни за что! Я лучше съем мертвую крысу! Тебе стоило им сказать, что я тебя ненавижу!