Дневник замужней женщины
Шрифт:
Последнее время часто вспоминаю детдом. Классную руководительницу в двенадцать лет я злюкой считала. А потом, уже в семье, не понимала, как это можно прийти в школу не выучив уроков. Правильно, что было жесткое казарменное несвободное воспитание. Не возникало вдохновения на безобразия, полезным делом занимались: учились головой думать и рукам покоя не давать. А сначала не осознавала, что это мое главное детдомовское приобретение. Меня загоняли в рамки, и я включала свою мыслительную деятельность. Не любила, когда бездумно командуют.
Было ли простое детское счастье? Вкус детства – яблоки из нашего сада. Радостно сводящий с ума запах антоновки! Хорошая книжка, улыбка понравившегося мальчика… Чисто,
Потом и меня забрали. Уезжая, плакала. Сроднились ведь… А тетка меня унижала во всех мелочах. И эти гадкие мелкие штришки были хуже открытых плевков в лицо. У нее, кто победил, тот и прав. А в детдоме нас учили: «В победе – великодушие; в мире – милосердие и добрая воля; в войне – решимость, непоколебимость, но ни в коем случае не месть, питаемая ненавистью». А еще предупреждали, что «в два прыжка пропасть не перепрыгнуть». Не успела я там научиться защищаться от таких вот... В конечном счете, свивали, скручивали они меня в бараний рог.
В пятом классе на уроке рисования мальчик изобразил крест пулевыми отверстиями и подписал: «Почему Он допускает?» Мне показалось, что наш вечно «подвыпивший» учитель, мгновенно протрезвел.
*
Подружка Нина на первом курсе рассказывала: «Отец с войны без ног «пришел». Все вповалку спали на земляном полу, покрытом соломой. Мать в колхозе с утра до ночи работала. Я в школу за восемь километров с кульком вареной картошки ходила. От недоедания позвоночник искривился. И у сестренки горб образовался. А вторая – красавица-певунья – здоровенькая… Учительница сказала, что я к математике способная, и мне в город, в университет надо ехать. И я подумала: «Выучусь, отца с матерью и сестер досыта накормлю». Паспорт в колхозе не дали. До райцентра на попутке, которая пшеницу в «заготзерно» везла, добралась. Денег на поезд не было. В нижнем ящике для вещей доехала до города. Люди добрые не выдали контролеру. Первый раз город увидела... Зашла в аудиторию, а там уже пишут вступительную контрольную. Я в угол поставила сумку с книжками и хлебом и тоже села писать. А сама в резиновых сапогах, в платочке и телогрейке. В общежитии первый раз простыни увидела…»
Олесю вспомнила. Высокая, сильно сутулая, очень стеснительная была. А на встрече с однокурсниками стояла прямая, гордая, счастливая! Рядом с нею два взрослых сына – мамины копии.
А Верочка? Умная, ехидная, жесткая. Была в Ленинграде в командировке. Приехала возбужденная. Влюбилась! Когда всем стало заметно изменение ее фигуры, ответила: «Мне тридцать шесть. Рожу для себя». И вдруг под новый год приезжает красавец-мужчина, на руках несет ее в роддом… Все мы в радостном шоке. А он остался в нашем городе, потому что его родители не одобрили выбор сына. Через год Верочка еще и дочку родила. И куда в ней стерва делась? Прекрасная жена, сумасшедшая мамаша.
Антонина. Тихая, неприметная. Все плакала, что ее такую страшненькую никто замуж не возьмет. До двадцати трех лет ни с одним парнем не дружила. Отправляя ее в первую командировку, начальник заявил: «Привыкай. Замужних от семьи не оторвешь, а ты у нас вольный казак». Приехала она в незнакомый городок ночью. Отправилась искать гостиницу. Из переполненного автобуса на ходу выдавили. Упала лицом на асфальт. Зубы передние выбила. Собрала вещи, разлетевшиеся из раскрывшегося чемодана, села на лавочку и разревелась в голос. Темно, пустынно, страшно, горько… Подошел мужчина, вытер ей окровавленное лицо своим носовым платком, спросил, что случилось. Она совсем как маленькая девочка рассказала ему про свою беду. Он взял ее за руку и повел к себе домой. Сказал: «У моей мамы переночуешь».
А Милка, та, что из параллельной группы? В ней сохранилась первозданная мощь и рассудительность наших предков. Она – человек без соплей. Настоящая природная русская женщина-сибирячка. Это не может не подкупать. Мила смогла бы служить проводником жизни для такого, как мой муж или ему никто не указ? Он же чумовой. Может, перестройка вознесла другой идеал женщины, и Митя сразу его ухватил? А может, женщины еще быстрее сориентировались? Корыстней стали.
*
Что-то твориться с оперируемым глазом. Прикрываю веко, а черное поле под ним всё испещряется беспрерывно мелькающими белыми стрелочками-искрами. Похоже, проблемы с глазным дном. Надо срочно отправляться к врачу! А вдруг, как с правым, раз – и откажет служить. И всё… Не дай, Господи, слепоты.
24
Я в больнице. На соседней койке лежит бабушка. Ей восемьдесят четыре. У нее язва, прободение желудка, перитонит. Ходячая больная, койка которой во втором ряду, для проветривания открывает наше окно, а так как дверь всегда нараспашку, по палате гуляет сквозняк. Я устала вскакивать и накрывать тяжело больную, которая неосознанно сбрасывает с себя одеяло. К тому же я сама от слабости сильно потею и долго не могу согреться, после того как меня охватывает холодный уличный воздух.
Закрыла ставни со словами: «Кому жарко, пусть открывают свое окно. У меня больные почки и перед операцией мне нельзя простужаться. Вы, Мария, как бывшая медсестра, знаете об этом лучше всех нас». Так она стала ночью открывать наше окно и уходить гулять по коридору. От бабки, видите ли, ей воняет. А в результате через три дня у старушки врачи диагностировали пневмонию, а у меня и у женщины перенесшей операцию аппендицита, – простуду: кашель, насморк и прочее.
Митя пришел в палату. Лицо сияет. Он весь светится радостью. Странная картина для предоперационных больных. Ему бы увидеть себя в зеркале. Наверное, успел побывать… Ждут-не дождутся когда я… Это уже не тени прошлого. Это настоящее.
Сынок приехал меня проведать. Вслед за ним Митя пришел. Он восторженный, окрыленный, будто я на курорте отдыхаю, а не к операции готовлюсь. Надеется на летальный исход? Его мать тоже не больно горевала о потере мужа. Ушел и ушел… А у меня единственное, чем я располагаю на сегодня – это вера в то, что я еще поживу и не так быстро порадую некоторых… Порой мне кажется, вернись Митя к себе тому, каким он был в студенчестве, все мои недуги быстро сошли бы на нет. Моя мама когда-то говорила: «Если обстоятельства сильнее тебя, расслабься и потерпи». Вот и «расслабляюсь» всю жизнь.
Сказала сыну: «Смотри, какой отец счастливый». Он все понял.
Пожилая соседка по палате сказала: «Один раз увидела твоего мужа и все о нем могу рассказать. Не повезло тебе, болезная». Я промолчала.
Целую неделю «принимаю» капельницы. И почему я раньше их боялась? После «чистки» чувствую во всем организме удивительную легкость, будто помолодела лет на десять. Спасибо Тамаре. Поблагодарила своего молоденького врача. Он тоже рад за меня.
Моя операция не состоялась. Меня отправили домой долечиваться. Странно, при поступлении доктор утверждал, что ситуация критическая, что внутри меня бомба замедленного действия или граната без чеки – в любой момент может взорваться. В момент произнесения доктором «приговора» медсестра смотрела на меня с явным любопытством. Ее лицо светилось счастьем, и выглядела она лет на пятнадцать моложе. Зловредная соседка по палате не скрывала своего торжества. Это она добилась, чтобы меня выписали из больницы!