Дневник злодейки
Шрифт:
– …Места маловато, да, но если поставить пару столиков по центру, а периметр оборудовать барными стойками, то даже свободное пространство останется, - щебетала она, самозабвенно размахивая руками, пока не наткнулась взглядом на пустое место, где ещё вчера стояла Кешина клетка.
– Ой, а тут птичка была. Попугайчик. Синенький. Девушка, а он тоже продавался что ли?
И глазищами своими оленьими на меня уставилась. Вопрос требовал вежливого ответа, поэтому я собрала волю в кулак и спокойно произнесла:
– Его Геннадий Васильевич вчера на волю выпустил.
Туманов наконец-то сфокусировал свой взгляд на мне. Нахмурился, во взгляде мелькнуло
– Как выпустил? Зачем?
Я неопределённо пожала плечами и начала подбирать правильные слова для культурного ответа, но в это время очень кстати подоспел покупатель - солидного вида мужчина, который с порога заявил, что ему срочно нужны крупные красные розы. Сорок пять штук. Я отвлеклась на него и оставила вопрос пигалицы без ответа. Пока собирала букет, это рыжее чудо решило показать Туманову подсобку. Я оставила цветы на столе, демонстративно закрыла дверь в служебное помещение перед носом у новых владельцев и вежливо объяснила, что посторонним туда нельзя. Милый одуванчик сразу же трансформировался в психованного пуделя.
– Посторонние? Милочка, это вообще-то наш магазин!
– возмущённо заявила обладательница очаровательных оленьих глаз.
– Пока ещё не ваш, а у меня материальная ответственность. Извините, - опрокинула я на неё ушат собственного хладнокровия и вернулась к составлению букета, потому что покупатель торопился и нервничал. Видимо, опаздывал на семейный ужин.
Она закипела. Туманов, спасибо ему за это большое, вывел вопящую подружку на улицу остужать боевой пыл. Через дверное стекло их не было слышно, но я видела, как малявка аж подпрыгивает от возмущения, а Руслан что-то спокойно ей отвечает. «Свёкру-самодуру и невестка под стать», - подумала я, заставляя себя сосредоточиться на работе. Упаковала розы, приняла оплату, извинилась перед покупателем за неприятную сцену, пожелала ему хорошего вечера и морально подготовилась к новой стычке с оранжевым врагом, но Туманов зашёл в магазин один, без визгливого сопровождения.
– Извините за этот скандал, - попросил устало и добавил: - И за птицу тоже.
– А вам спасибо за телефон, - ответила я.
– Не за что, - прозвучало в ответ.
И всё. Он вздохнул, стукнул пальцами по столу у кассы, будто поставил точку в разговоре, развернулся и ушёл. Надломленный какой-то, как тот аспарагус после вчерашней встречи с ботинком его отца. Мне даже пожалеть его захотелось. Видно же, что эта бешеная пуделиха ему не пара. Он вроде бы интеллигентный человек, а она… Катастрофа в юбке. Деловой брак? Неужели в наше время подобная дикость ещё существует? У него обручальное кольцо на безымянном пальце. Точно женат. На этой? Ну ужас же!
Я всю ночь пыталась представить, во что мне выльется эта очередная встреча. Девица гарантированно на меня нажалуется. Туманов-старший точно выльет свою порцию гнева на Ольгу Дмитриевну, а та примчится с утра объяснять, насколько я не права. Она обычно к десяти часам за выручкой приезжает. Полинка сменит меня в в восемь. Может, обойдётся всё? Сил уже не хватает спокойно реагировать на весь этот клубок неслучайных случайностей. И я, между прочим, поступила правильно. Впускать в служебные помещения всех, кто себя ведёт по-хозяйски? Может, тогда и деньги из кассы нужно было им отдать?
Время с трёх до четырёх часов ночи обычно совсем пустое - можно было бы закрыть магазин
С этой мыслью сдала Полинке смену и поехала домой отсыпаться. Получается, что у меня опять выходной на целые сутки - в прошлый раз, когда я в гипс Туманова носом врезалась, Ольга Дмитриевна в день за меня работала по каким-то своим надобностям, а сегодня из-за смещения смен так вышло. Ну и хорошо. Посплю, приготовлю родителям ужин, подъеду к ним аккуратно с мыслью о собственном бизнесе…
А в автобус-то я села не свой. За месяц в привычку вошло после работы в пиццерию на Пушкина ездить. Сонное подсознание и в этот раз отправило меня по знакомому уже маршруту. К счастью, осознание этого факта пришло всего через две остановки, а не на другом конце города. Не-не-не. В пиццерию я больше ни ногой. Не хочу. Надоело.
Глава 6
Подкат к родителям не удался, потому что папа уже одолжил кому-то свои сбережения. Да и в целом мою идею предки признали нерентабельной, ведь цветы не являются предметом первой необходимости. По их мнению, если уж и открывать магазин, то продуктовый - кушать хотят все и всегда. Логично, конечно, но у каждого своя философия. Я хочу, чтобы хобби приносило и радость, и доход. Пока у меня только комната похожа на лечебницу для чахлых растений, которые я покупаю везде, где вижу. Надо расширяться.
А ещё я заболела. Не знаю, где и когда успела подхватить заразу, но к вечеру начала чихать, а утром проснулась с забитым носом, слипшимися глазами, больным горлом и температурой за тридцать девять. А мне на работу. Куда в таком состоянии? Нет, я могу, конечно, но позаражаю же всех покупателей. Позвонила сначала Полинке и сиплым голосом сообщила ей, что я амёба. Потом сделала звонок Ольге Дмитриевна. Работодательница проявила присущее ей понимание и сказала, что если мне нужна причина уволиться без отработки, то я могла бы сказать об этом прямо и честно, а не разыгрывать предсмертное состояние. Оправдываться я не сочла нужным - пусть думает что хочет. «Инвентаризацию проведём с Полиной сами, всю недостачу вычту из твоего расчёта. И не обижайся. Сама виновата», - на этом наш диалог закончился. Я так и не поняла, в чём виновата, да и наплевать было по большому счёту.
В поликлинику не пошла, потому что и так знаю, что они скажут и какие лекарства выпишут. У мамы на такие случаи целый арсенал в верхнем ящике комода - и противовирусные, и противокашлевые, и противонасморковые, и жаропонижающие средства в наличии со свежими сроками годности. Она лучше любого врача. Только посмотрела на меня сочувственно и сразу же на стол выложила всё необходимое с полной устной инструкцией по применению.
– И чай с лимоном. Побольше. Только тёплый, а не горячий, - добавила последний пункт с видом терапевта девяносто девятого уровня профессионализма.