Дневник. 1918-1924
Шрифт:
Рассмотрено предложение В.А.Щавинского о принятии на хранение в Эрмитаж коллекции его голландских картин, известных по каталогу, изданному Общиной св. Евгении, он просил содействовать перевозке картин.
Рассмотрены предложения покупки экспонатов. Среди них — деревянный барельеф фламандской работы XVI века, четыре большие глиняные вазы, мраморная мадонна XVII века, итальянские майоликовые блюда XVI века. Рассмотрен также вопрос о создании общей библиотеки Эрмитажа. Избрана библиотечная комиссия из трех человек и намечены способы пополнения библиотеки.
Первым делом заседание Совета Эрмитажа заслушало внеочередное заявление комиссара Н.Н.Пунина о подаче ассистентом Эрмитажа В.К.Шилейко просьбы
Ассистентом по отделению древностей прошел М.Д.Философов. Комиссар Пунин протестовал против допущения к баллотировке лиц, доказавших свою непригодность к плодотворной работе.
С.Н.Тройницкий оглашает свое желание видеть в числе сотрудников Эрмитажа Валерия Федоровича Нувеля как опытного в научном сотрудничестве. Мне пришлось просить разрешения допустить г-на Эрнста к работе в Эрмитаже бесплатно.
Поступило сообщение, что похищенная картина из Зимнего дворца ван дер Нера «Лунный пейзаж» найдена. Известили телеграммой реставратора Тюнина С.П., торговца картинами.
Аргутинский-Долгоруков сообщил о согласии княгини Салтыковой А.С. продать Эрмитажу барельефы.
Первым делом на заседании Совета Эрмитажа заслушали тревожное сообщение Тройницкого из Москвы по прямому проводу от управляющего делами Совета народных комиссаров Бонч-Бруевича от 2 декабря о том, что 16 ноября красноармейцами в Большом Кремлевском дворце был произведен перенос ящиков с коллекциями Эрмитажа, Русского музея и Академии художеств в другое место, причем они сложены в полном беспорядке и некоторые из них оказались поврежденными и разбитыми. Кроме того, Бонч-Бруевич сообщил о состоявшемся постановлении Совнаркома об устройстве в Москве выставки коллекций перечисленных музеев.
Заслушав это сообщение, Совет по делам музеев постановил: 1) Просить комиссара Ятманова, независимо от командируемых от музеев лиц, поехать в Москву для выяснения на месте всех связанных с этим делом вопросов. 2) Выразить протест московской Коллегии за допущение переноса музейного имущества в другое место и против того, что Коллегия с 16 ноября по сие время не озаботилась сообщить администрации Эрмитажа, и о постановлении Совнаркома об устройстве выставки. 3) Постановлено принять все возможные меры к тому, чтобы Совнарком пересмотрел или отменил свое последнее постановление и чтобы в скорейшем времени была осуществлена реэвакуация музейного имущества в Петербург.
Комиссар Ятманов настаивал на посылке в Москву авторитетных представителей от музеев для выступления в Совнаркоме, что им послана телеграмма народному комиссару Луначарскому. Как известно, от Эрмитажа уже командируется в Москву Н.Е.Макаренко как лицо, осведомленное в расположении ящиков, об их шифрах и прочем.
С.Н.Тройницкий ставит вопрос о необходимости командировать в Москву кого-либо из членов Совета и предлагает мне взять эту миссию. Я же предложил, в свою очередь, послать депутацию Максиму Горькому с просьбой поддержать решение Совета Эрмитажа. На этом заседание кончилось.
На заседании Совета хранителей Эрмитажа получены сведения о том, что 16 ноября отряд красноармейцев, занявших Кремлевский дворец, самочинно распорядился передвинуть ящики с сокровищами Эрмитажа в новое помещение, в котором они были свалены в беспорядке и многие из них серьезно повреждены. По слухам, это передвижение было совершено без какого-либо контроля компетентных лиц, без гарантий целостности ящиков, содержащих мировые ценности.
Теми и другими известиями Совет Эрмитажа встревожен и в своих экстренных заседаниях 5 и 6 декабря пришел к единогласному решению выделить из своей среды трех делегатов, с тем чтобы изучить на месте все обстоятельства дела, произвести осмотр ящиков Эрмитажа в новом месте их нахождения, подвинуть дело возвращения эвакуированных вещей на место их постоянного хранения и указать Совету народных комиссаров на те серьезные опасности, которые Совет Эрмитажа видит при использовании своих сокровищ для выставки вообще и, тем более, при настоящих обстоятельствах, — без участия лиц, специальной обязанностью коих является хранение и защита данных сокровищ.
Из этих четырех пунктов инструкции делегатам Совет считает наиболее важным пункт о возвращении эрмитажных сокровищ. Уже более года, как первый музей России и один из главных музеев мира пребывает в самом неопределенном существовании благодаря произведенной Временным правительством эвакуации его сокровищ в Москву. Это положение становится невозможным как для внутренней жизни музея — для его штата служащих, специалистов, оторванных от прямого объекта их хранения и изучения, так и для широких народных масс, для которых наш прекрасный музей должен был бы, особенно в текущее тяжелое время, служить местом бодрящего отдохновения и центром интенсивной культуры. Приостановлены научные работы, остановилась вся широкая просветительная деятельность, к которой призван служить Эрмитаж, и, в частности, задерживается осуществление широко задуманной программы издательской деятельности, для которой уже сконструирован технический аппарат. Водворение сокровищ на места в специально оборудованное для них здание, в котором, казалось бы, они нашли себе приют на вечность, было бы праздником для всего населения Петербурга, и в то же время была бы исправлена одна из самых печальных ошибок Временного правительства, с необдуманной поспешностью распорядившегося о том, чтобы подвергнуть наши главные художественные богатства всем рискам бессмысленной авантюры.
До тех пор, когда начнет осуществляться обратное водворение вещей в Эрмитаж, Совет Эрмитажа вменяет в обязанность своим делегатам изыскать как способы обеспечения на ближайшее время полной неприкосновенности сокровищ в пределах Москвы, так и в особенности все меры к недопущению, чтобы кто-либо, кроме лиц, ответственных за сохранение этих сокровищ, имел до них какое-либо касательство.
Состав служащих Эрмитажа не представляет собой случайного набора более или менее знающих свое дело специалистов, в целом состав эрмитажных служащих представляет собой живой и сплоченный организм, обладающий своими навыками, своей специфической культурой. Это один из самых важных очагов художественно-исторической жизни государства. И вот в силу этих соображений тяжелым и грубым вандализмом представилось бы всякое вторжение — хотя бы и научно подготовленных, но посторонних лиц — в то, что составляет поистине жизненную задачу эрмитажного научного коллектива. Устройство выставки таких заповедных сокровищ всего человечества, какими являются собрания Эрмитажа, вне его стен, при устранении всего сложившегося, глубоко преданного делу состава хранителей музея не только подвергло бы эти сокровища новым рискам, одна мысль о коих представляется в столь ужасном свете величайшей катастрофой, но, несомненно, вызвало бы сильную деморализацию в среде ответственных служащих, ибо с момента распоряжения посторонними лицами вещами, подлежащими их ведению, ответственность их была бы переложена на других лиц, и в дело чрезвычайной сложности, к тому же образцово налаженное, был бы внесен губительны порядок, от которого недалеко и до смертельного хаоса.