Дневник. Начало
Шрифт:
В зале стояла гробовая тишина. Перси дрожащими руками взял стакан с водой и даже умудрился не облиться. Все недоуменно смотрели на Альбуса, который, натянуто улыбаясь, разглядывал свои ладони.
— Читай дальше, мальчик, думать — не твоя прерогатива,— сказала Эйлин, — все вопросы потом.
Глава 2. Хоть в чем-то повезло
«2 августа 1971 года.
Вчера я думал, что это был самый ужасный день в моей жизни. Как же я ошибался. Именно вот этот день заслужил название самого отвратительного. В Косой переулок я пошел все-таки с мамой. У крестного вдруг образовались какие-то дела. Знаю я его дела, денег зажал, жлоб!
Общая сумма, которая находилась у мамы в кошельке, составляла 10 галеонов.
Ну что, что можно купить на эти деньги?!
Даже
На семейном совете, произошедшем с утра, было решено, что покупаем палочку. А на то, что останется, берем поношенную мантию. Все остальное у нас есть, даже мантия… мамина, но она же все-таки женская, думаю, она будет мне не к лицу.
Камин к сети не подключен, аппарировать мама не любит, особенно с балластом вроде меня. Поэтому пришлось нам пилить на поезде до Лондона, а там уже на своих двоих до Дырявого котла. Я так и не понял, почему он так называется, но количество пьяных светлых немножко удручало. Хорошо, что Тобиас решил остаться дома, а то ноющего и всхлипывающего отчима в довесок я бы не вынес.
И вот мы в магазине Оливандера.
Не скажу, что этот не совсем молодой человек произвел на меня благоприятное впечатление. Он нес какую-то чушь, зачем-то меня измерял. Я попытался узнать, чем еще кроме палочек он приторговывает, вряд ли свойства палочки будут зависеть от длинны моих ног. Мама сделав страшное лицо, наступила мне на ногу и сквозь стиснутые зубы посоветовала заткнуться. Я заткнулся. Потому что мама — это серьезно. Ее даже папа слушался. Затем Оливандер начал предлагать мне палочки. Одну за одной. Что с ними делать я не знал, поэтому тупо держал каждую в руке. Постепенно мне это стало надоедать, зато продавец начал еще больше суетиться и, в конце концов, притащил какую-то палку, заявив, что ее сердцевина тождественна сердцевине еще одной палочки, давно уже проданной. Как только я взял эту палочку, сразу почувствовал первый отклик, и тут же понял, что за сердцевина находится у нее внутри.
Вообще привычка крестного тащить к себе домой всякую светлую (!)живность меня иногда удивляет, но если он со своей птичкой умудрился найти общий язык, то конкретно у меня с ней не сложилось. Не знаю, кого слезы этой милой пташки лечат, но на меня они действуют подобно кислоте. И даже через дерево эта гадость умудряется обжигать мне руки. Я отбросил палочку, судорожно тряся рукой и поинтересовался сквозь стиснутые от боли зубы: какая именно часть феникса находится в этой деревяшке?
— Перо,— задумчиво сказал старик, — интересно…очень интересно, кажется у меня есть то, что вам подойдет..
Задумчивый Оливандер понравился мне гораздо больше суетящегося. Через некоторое время он торжественно вынес изящную коробочку, украшенную драгоценными камнями и исписанную старинными рунами, значение которых я не знал. Все-таки есть пробелы в моем образовании. Придется в Хоге брать на изучение руны.
Первое, что пришло мне в голову: вот конкретно эта палочка, была нам явно не по карману. Судя по выражению лица мамы — она думала о том же. Но тут прозвучало заветное: «Если эта палочка вам подойдет, то достанется она вам абсолютно бесплатно». Бесплатно?! Да у меня даже мыслей таких не возникло, что она может мне не подойти! Я открыл коробку. На зеленом бархате лежала она. Абсолютно черное дерево, гладкое, исписанная теми же рунами, что были на коробке. Оливандер что-то говорил, наверное, о том, какая была сердцевина или о том кому она принадлежала раньше. Я не слушал его. Я просто любовался. А потом руки сами протянулись к гладкой рукоятке и в тот момент, когда пальцы сомкнулись на ней, я почувствовал СИЛУ. Она была внутри меня, вокруг меня. Хотелось бегать, прыгать, смеяться, в общем совершать поступки для меня не характерные. Глупо улыбаясь, я взмахнул моей палочкой и меня осыпало фейерверком волшебных искр. Мое. Никому не отдам. Тем более бесплатно.
Оливандер что-то кисло пробормотал, пожал мне руку, пожелал удачи, великих свершений и выпроводил нас на улицу.
На улице то чувство, которое меня посетило в лавке,
Следующее потрясение меня ждало в магазине мадам Малкин. И не в виде лент, которыми меня снова и снова измеряли, а в виде напыщенного белобрысого светлого, года на три — четыре старше меня, очень напоминающего павлина. Он окинул меня скучающим взглядом, видимо что-то решил для себя и произнес: «Хогвартс?» И как он догадался? Интуиция, однако. Куда еще может покупать стандартную школьную мантию одиннадцатилетний пацан. Так и охота было ляпнуть, что, мол, к крестному на обед, без мантии никак, сказали надо. Белобрысый протянул руку и произнес: «Малфой». Я, если честно, сразу не понял, это он меня так изощренно оскорбил или представился? Ну, пусть будет второе.
Вот тут я попал в тупик. Апофеозом вчерашней вечеринки, прошедшей у меня дома, было то, что в школе я буду не Северусом Фолтом, а Северусом Тобиасом Снейпом. Мой отчим будет не просто светлым, он будет моим отцом, магглом, да еще и пить, не просыхая и даже руку поднимать на меня и на мою маму. Меня-то ладно, воспитывать так иногда полезно, но маму?! Хотел бы я видеть того идиота, который так изощренно решил покончить с жизнью. Тобиас который все это услышал, чуть не повесился, как он светлый маг, может поднять руку на ребенка? Еле успокоили, литр успокаивающего зелья ему выпоили. Он до сих пор под впечатлением. Да и мне не понятно, ради чего все это делается, ради какой такой безопасности? Так что вопрос "как себя называть?" заставил меня всерьез задуматься. Скрипя сердце, я все-таки представился так, как научил меня крестный. Белобрысая пиявка, не пожелавшая просто так оставить меня в покое, начала расспрашивать к какому роду я отношусь. Путем неимоверного напряжения головного мозга, я вспомнил девичью фамилию моей матери. Ее же в магглы никто не заставлял переписывать. «Принц» — буркнул я. Белобрысый одарил меня широкой улыбкой, пожелал удачи оказаться в Слизерине, и наконец, удалился на примерку. Мои мантии были уже готовы, я сгреб их в охапку и выбежал из магазина примерно с той же скоростью, что вылетела вчера сова.
Через некоторое время я был дома. Надеюсь, оставшихся денег хватит моему папаше магглу-алкашу хотя бы до следующего года, а там я что-нибудь придумаю. Наконец-то этот кошмарный день закончился. Все. Спать.»
— Что у него за палочка была? — отовсюду раздавался шепот.
— Я же сказала, все вопросы позже, продолжай, мальчик,— произнесла Эйлин, наколдовывая кресло там, где невозможно было применение любого колдовства. Но, похоже, этого никто не заметил, потому что Перси продолжил читать.
Один Дамблдор становился все грустнее, уже не пытаясь улыбаться, потому как знал — это только начало…
Глава 3. Плюсы и минусы
"1 сентября 1971 года.
Утром меня разбудил очень радостный голос моего отчима. Что-то он был слишком радостным. Даже для светлого. Не думал я, что он так жаждет от меня избавиться. Вроде бы мы неплохо ладим, ну, для светлого с темным, разумеется. И мама какая-то улыбающаяся. Наверняка они что-то задумали. Оказывается, это они за меня так безумно радовались. Каждый мечтательно улыбался и вспоминал свои школьные годы. К слову, мама училась в Хогвартсе, а вот отчим в Шармбатоне. В Хоге не совсем здоровая обстановка для таких нежных созданий, как он. Туда и темные маги иногда залетают, директор — яркий тому пример. А вот отец был на домашнем обучении. Повезло ему. Почему меня не постигла такая же участь? Ну вот, что-то я разнылся, будто типичный светлый, пора уже брать себя в руки.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
