Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы
Шрифт:
В какое бесконечное соотношение могут быть поставляемы слова? Все говорят и пишут очень много. Но едва ли кто–нибудь говорит все теми же словами, хотя о том же предмете, как и другой кто–нибудь. Подивиться следует мысли человеческой или душе, умеющей поставлять в такие бесчисленные отношения слова, эту вещественную оболочку мысли. И из этого вижу я происхождение ее от Бесконечного и владычественность ее, и то, что Творец в бесконечность бесконечен, потому что в одном и том же предмете, даже вещественном, мы никогда не можем высказать всего, что следует: об одном для всех понятном предмете иногда надобно потратить миллионы слов! Как ограничен человек, его орудия познавания! Да, душа есть дыхание бесконечного Ума, но только едва приметная частичка, капля этого Ума, а Тот Ум — безграничный океан! Со своими познаниями мы больше круговращаемся на одном и том же месте над теми
Благоговею пред Беспредельным Умом!
Претерпи искушение: оно будет для Бога поводом к облагодетельствованию тебя новыми дарами.
Тяжелым искушением для слабой моей воли посетил меня Господь мой, чтобы поставить на вид ложь и обман притесняющих меня лишением квартиры сослуживцев; я должен был отправиться в Петербург в сильную оттепель, когда ненадежный лед мог обрушиться под ногами лошади. Прибывши в Петербург и севши на дрожки с женою, чтобы отправиться на ночлег к родственникам, я до того предался скорби, что стесненное сердце извлекло слезы и я, сидя, — рыдал. Составив просьбу в Петербурге, я подал ее Преосвященному викарию. Но удовлетворительного ответа в то же время не дождался. Отправившись назад, я большею частию грустил по дороге, особенно на выезде из Петергофа на извозчике. В это время скорбь так сдавила мое сердце, что слезы мои катились ручьями в четыре приема, между тем как дождь хлестал мне в лицо, а впереди предстояла ненадежная и даже опасная дорога, не говоря о том, что карман наш пустел из–за пустяков. — Прибыв в Рамбов, мы остановились, за темнотою, в гостинице. Здесь попавшийся офицер сказал, что по морю уже нельзя ездить на лошадях, что завтра мы можем отправиться не иначе как на спасательной лодке. Назавтра, пришедши на пристань, мы узнали, что море разошлось. Горы льда у берега и разломавшаяся пристань давали знать, что в прошедшую ночь была сильная прибыль воды. Кое–как сговорили лодочника идти по воде за 75 копеек серебром с человека. Дивно было, что лед разломало в одну ночь, тогда как накануне ездили на паре с большими тяжестями. Один немец на лодке сказал: «Есть Один, Который командует над всеми, Который все делает по Своей воле; людям нельзя говорить, что они непременно будут в такое–то время там». Признаюсь, мне понравилась эта вера и эти рассуждения доброго немца, и <они> как–то вразумили мою нетерпеливую душу.
<На> доброе дело представляется случай каждому — во всяком звании, и для делания добрых дел нет надобности выходить из одного звания и поступать в другое. Кийждо, — говорит Апостол, — в немже звании призван быстъ, в том да пребывает(1 Кор. 7, 20): каждое звание от Бога, и добросовестное прохождение обязанностей его есть уже доброе дело. Добрые дела так необходимы для будущей жизни, что без них и спастись невозможно: вера без дел мертва есть(Иак. 2, 20). У Господа Бога такой закон, что все люди, как растения, которым дана способность производить из себя плоды и тем быть полезными живым тварям, — должны также непременно давать от себя плоды добрых дел; в противном случае и нам грозит Он посечением, как в притче один садовник велел посечь бесплодную смоковницу; или связанием в снопы, назначенные для сожжения. Мир есть гумно Божие. На этом гумне есть пшеница и плевелы, то есть люди добродетельные, Богу приятыые и людям полезные, и люди порочные, на всякое благое дело неискусны(Тит. 1, 16), Богу противные, а иногда и для людей малополезные или совсем бесполезные. Но верно слово Божие, что только пшеница собрана будет в житницу небесную, то есть в Царство Небесное, а плевелы или негодная трава будут сожжены огнем неугасимым или огнем вечных мучений. Это не угроза, а страшная истина; лжи на небе нет, она царствует только на земле, но и здесь она сначала не была, а явилась уже потом и есть нечто временное, что пройдет вместе с миром.
Итак, братия, при мирских делах своего звания будем воспитываться для неба и воспитывать детей своих; и при мирском воспитании давать детям и духовное воспитание. Пресвятая Богородице! Помоги нам в этом важном деле и укрепляй нас постоянно в нашем намерении и в наших трудах небесного воспитания. — Аминь.
Шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари(Мк. 16, 15). Это слова Творца и Бога моего Иисуса Христа, восставшего из мертвых. Смотрите, как Он державно говорит: Он по всему праву называет всех людей тварью, делами рук Своих! Величественно!
В роде человеческом, как и у животных, существует
При каждом посещении прихожан по требам или так, без треб, старайся учить их.
Если кто–нибудь вредит твоему внешнему благосостоянию (исключая тело и здоровье телесное), нимало не вредя благосостоянию души твоей, и если ты начинаешь беспокоиться при этом, то скажи себе: «Странный ты человек! Зачем ты возмущаешься духом от таких пустяков? Люди касаются только коры твоей; сердцевины не достать им. Зачем же ты из–за этого трогаешь свою сердцевину и своим неразумием причиняешь ей боль? »
Примечай за собою: в претензиях, кажущихся тебе справедливыми, не действуют ли твои страсти — самолюбие, скупость или зависть? Страсть часто прикрывается, как личиною, видом истины.
Человек легкомысленный! Где в сердце твоем страх Божий? Как ты смеешь порываться на смех в самых важных обрядах? Внемли себе. — Я и смешной, и высокий; во мне крайности удивительным образом меняются.
«Я всем доволен и благодарю Бога. Пусть другие недовольны и великим и умножают свое великое больше и больше — хищническим образом», — так говори себе, когда видишь в других страсть к стяжаниям, только не говори этого самолюбиво.
Отчего Давиду не дал Бог построить храма? Не оттого только, что он был муж кровей,а оттого, чтобы было за что помиловать на суде Соломона, который сколько сначала был праведен, столько потом развратился, и как святой Давид был муж кровей,так Соломон — женолюбив. — По милости Своей Бог дает возможность почти каждому человеку сделать здесь что–нибудь угодное Ему, чтобы за это помиловать нас на Суде.
Тяжел велиар, но он входит в душу чрез страсти. Велика милость Божия: велиар удаляется по молитве человека Божиим повелением.
Смотрю я умственным оком на святых апостолов и святых, прославившихся прежде и после их, в Ветхом и Новом Завете, смотрю и на людей нынешнего века, в особенности светских и образованных светско, поверхностно, — и вижу жалкое различие между теми и другими. Первые — люди простые, любящие всех, другие — лукавые и хитрые, знающие только себя, которым до других мало дела. Как далеки одни от других! Оттого–то слово апостольское или слово евангельское не вмещается в их лукавых сердцах, как слово простое, безыскусственное, слово сердечной любви. Апостолы и евангелисты чужды людей нынешнего века. Ну что если бы людей нынешнего света послать проповедовать Евангелие (представили невозможное)? Далеко ли можно подвигнуть их? Не упрутся ли они руками и ногами?
Ублажаем вас, святые Божии, ваши девственные чистые души и тела!
Мы совершаем ныне, братия, торжественную память Введения во храм Пресвятой Богородицы. Что значит это Введение и для чего оно было сделано и кем?
Как Пресвятая Дева Мария введена была во храм воспитатися Господу, так и каждый из нас, братия, в недрах Церкви Православной должен сверх своего звания воспитываться для неба, для Господа: воины, чиновники, купцы и земледельцы; или трудиться в изучении и приобретении нужного, кроме дел по службе, равно как и детей своих, кроме воспитания мирского, — воспитывать Господу.
Необходимость этого воспитания для Господа очевидна для всякого из того, что Владыка мира и жизни нашей приготовил для нас другую, бесконечную жизнь, в другом мире, которая не имеет тех условий, какими мы ограничены здесь, где нет надобности защищать будущее отечество от неприятеля, поддерживать или исправлять нарушенный порядок членов общества пишущею рукою, вести торговлю и торговые счеты, заниматься земледелием, — потому что там у нас будет другой Царь — Всесильный, другая страна, не подверженная нападениям врагов; там не нужна будет переписка, потому что все будут вместе лицом к лицу и все будут хорошо знать друг друга и потому что тогда Бог будет все для всех; не нужны будут и торговля и земледелие, потому что из преисполненных сокровищниц Отца Небесного будут щедро излиты все блага для сынов Царства Небесного, без всяких денег или изнурительных трудов; да там мы и не будем нуждаться в пище и питии, в одежде и в проч., потому что Царство Божие несть брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе(Рим. 14, 17).