Дневники 1932-1947 гг
Шрифт:
— Решили допереть до полюса недоступности (83°40). Все равно — а победителей не судят. Дошли до контрольного пункта (80°) и чешем дальше. Сообщил я, что погода плохая, ищем льдину и дальше молчу. Дошли до 82°10. Погода все хуже, лед пошел в 7 баллов, очень плохой, садиться негде. Ничего не поделаешь — надо возвращаться. Вернулись, сели, сообщили, что искали льдину для посадки.
И второе — ребята до сих пор уверены (и Черевичный и Аккуратов), что земля Санникова существует.
30 апреля был я у Папанина дома. На следующий день он уезжал на охоту.
— Ну, Иван Дмитриевич, выкладывай, что ты задумал и о чем тогда намекал.
— Дело простое. Примерно в тех местах, где сейчас Черевичный (севернее Врангеля) вмерзнуть на корабле в лед и дрейфовать. Года на три. Пронесет ясно — мимо полюса. Это сейчас видно хорошо на опыте «Фрама» и «Седова». Я бы тебя с удовольствием взял.
— А ты говорил с кем-нибудь?
— Говорил с Молотовым. Он отнесся как будто одобрительно и переслал т. Сталину. Оттуда ответа пока нет.
— Ну а нынче?
— Нынче пойдем со мной на «Сталине» на проводку кораблей. Все лучше, чем в Москве сидеть.
Сегодня вечером устроили у меня дома небольшой ужин. Был Володя Кокки с женой, Сашка Погосов, Сурен Кочарян с женой, редактор армянского «Коммуниста» Рачик Григорян и Алабян (театральный деятель). Разошлись в 5 ч. утра.
16 мая
Недельки полторы назад меня вызвал ответственный секретарь редакции Ильичев. Без дальних вступлений он сказал:
— Как ты смотришь, если встать во главе информационного отдела?
Я задумался.
— Отрицательно. Во-первых, это не мой жанр. Я привык писать. Это-главное. Второе — люди. С теперешним составом там нечего делать.
— Писать будешь, но меньше. Ездить тоже будешь, людей подбросим.
— Я предлагаю Коссова.
— Думали. Тяжеловат. Тут нужен оперативный человек. Подумай. А ездить — не бойся — будешь. Это от тебя зависит — организуй дело так, чтобы мог смело уехать и езжай.
— А в Арктику?
— Сможешь и в Арктику. Подумай молча.
Я ушел. Молчал. Думал, что забыли. Нет, несколько дней назад вызвал снова, часика в 4 утра.
— Ну давай ставить на-попа. Берешься?
— Берусь.
Вчера слухи дошли до отдела. Днем меня спрашивают зам. зав. отдела информации Коссов и пом. зава Мержанов Мартын:
— Не слышал о переменах в нашем отделе?
— Слышал.
— Ну кто вместо Петьки Иванова?
Я решил разыграть:
— Кирюшкин (работник отдела пропаганды).
— Какой ужас!!
— Называют и вторую кандидатуру — Володю Веховского из партотдела.
— Ну это было бы лучше…
Я уехал в суд. Судили врача Лелюхина за производство абортов. Между прочим, не нашли лучше, где организовывать показательную выездную сессию, как в институте Неотложной помощи ми. Склифосовского.
Приезжаю, поздравляют: приказ уже подписан.
Сегодня разговаривал с редактором Поспеловым.
— У вас большой опыт. Конечно, вам нелегко расстаться с кочевой жизнью. Вы творческий работник. Но это и ценно. Вы лучше других знаете, как поставить и улучшить работу. Постараемся, чтобы вы не разучились писать.
— Вот потому-то я и согласился.
— Очень хорошо. Подумайте о воскресных номерах, как сделать их интереснее. Видимо, материал нужно готовить заранее. Привлекайте писателей, посторонних авторов. Свяжитесь с новыми людьми. Внимательно следите за местными газетами — необязательно извлечь из них факт, иногда важнее идея. Людей мы вам из редакции дать не сможем — максимум одного-двух. Ищите вне стен — вы знаете журналистов.
Я тут же назвал имена Богорада, Ардаматского, Реута. Он одобрил. Договорился заодно о назначении Мержанова замом.
— Это хорошо, что он горит на работе, болеет за дело, не рыба.
— Последний вопрос, Петр Николаевич, смогу ли я поехать в крупную экспедицию, перелет?
— Да, сможете.
Сейчас сижу за передовой. Посвящена облику командира Красной Армии. Так как я слабо знаю эту тему, то соавтором мне предложили слушателя военно-политической Академии, героя СССР Бойко. Сегодня он приехал ко мне, рассказывал о речи т. Сталина на выпуске — приеме академиков.
На этом приеме и последовавшем затем банкете в Кремле т. Сталин выступал шесть раз (один раз на приеме и 5 раз на банкете). Идеи его выступления изложены в плане моей передовой.
Вечером ко мне в редакцию заехал Коккинаки Сегодня в доме печати книжный базар.
— Давай поедем скорее. Хочу попасть, пока мальчики не раскупили самого интересного.
16 мая
На днях в ЦК состоялось совещание, посвященное художественной кинематографии. Продолжалось оно два дня Присутствовали режиссеры, актеры, сценаристы-писатели. Участвовали т. Жданов, Андреев, Маленков.
Сегодня на заседании редакции Поспелов рассказал об этом совещании: открыл совещание Жданов. Он сказал:
— Партия рассматривает кино, как важнейшее из искусств. Наряду с такими отличными картинами, как «Суворов», «Яков Свердлов» выпускается очень много серых и немало негодных картин («Закон жизни», «Сердца четырех» и др.) В «Сердцах четырех», например, сюжета на 10 минут. Люди показаны не в кипении, не в труде, а в безделье. В наших фильмах часто наблюдается необычайно легкое превращение в героев. Жанр комедии за последнее время снизился.
В прошлом году, в сентябре, на совещании писателей в Кремле (по поводу Авдеенко) т. Сталин говорил, что порок Авдеенко не в том, что он изобразил врагов сильными людьми, а в том, что наших людей показал никчемными, бледными. А это — клевета.