Дневники 1932-1947 гг

Бронтман Лазарь Константинович

Лазарев считает, что если удастся удержать Ростов еще несколько дней, то его судьба будет решена положительно и наступление немцев выдохнется.

На других участках — сравнительно тихо. На Ленинградском фронте наши начали наступление и с удивлением обнаружили пустоты в немецкой обороне. Видимо, перебросили войска южнее. В частности, вернулся из партизанских отрядов из Брянских лесов наш военкор Сиволобов. Он говорит, что в районе Орла и Курска немцы сконцентрировали очень много войск. Не собираются ли они оттуда начать наступление на Москву?

Наши самолеты начали часто летать группами ночью на Кенигсберг (Головановские). Это

отрадно.

Сейчас 2:30 ночи на 26 августа, минут пять постучали зенитки. Ночь лунная, ясная. Ничего не видно. На днях бомбили Сталинград.

Представляю, как драпают сейчас люди, эвакуировавшиеся из Москвы в Баку, Тбилиси. Пока нет приказа об эвакуации промышленности Кавказа. Вывозят только нефть и хлеб.

26 июля.

Положение на юге столь же сложно, немцы продолжают напирать Бои идут на окраинах Ростова. У Цымлянской им удалось переправиться даже танками и они немедля растекаются по берегу, чтобы расширить прорвы и обеспечить побольше переправ. На других фронтах — тихо.

Из третьей поездки по партизанским районам вернулся наш корр. Мих. Сиволобов. Пробыл больше трех месяцев на сей раз. Попыхивает по-прежнему трубочкой, но рассказывает невеселые вещи.

Немцы двинули на этот партизанский край танки, авиацию, артиллерию. И раздавили. Все деревни сожжены дотла. Жители ушли в лес и образовали так наз. гражданские лагеря. Отряды подробились. Большим отрядам жить нельзя: ни спрятаться (они прочесывают леса), ни прокормиться. С харчем очень туго. Последние два месяца отряд, где был Сиволобов, питался только мясом (коровы и лошади). Видеть мяса уже не могли. Хлеба нет, картошки нет, ничего. Курили рябину.

У гражданских (кочующих деревень) лучше. Они кой-чего все-таки припрятали. В частности, прятали в искусственных могилах. Немцы прочухали начали разрывать: глядь, взаправдашний немец лежит!

Террор страшный. Во многих местах расстреливают детей старше 10 лет «большевистские шпионы». Среди ребят и верно много наших помощников молодцы, не боятся.

Но несмотря на это, партизанские отряды действуют, в частности, по ж.д. Брянск-Рославль. Не проходило дня, чтобы ее не подрывали. Немцы охраняют ее зверски: понастроили через каждые полкилометра будки с блиндажами, ходят патрули, у всех мостов на 200–400 метров вырублен лес, ночью — ракеты. Научились гады! И все же рвут!

Сиволобов был, конечно, отнюдь не корреспондентом. Он был одним из руководителей отряда (командир, комиссар и он), ходил на операции. Перед последним вылетом в отряд (в апреле) он, к слову говоря, летал туда и свез им две тонны боеприпасов на «Дугласе». Перед этим был у командующего фронтом генерала Жукова, долго толковал с ним и взял у него самолет.

Сегодня снова, после 2.5 месячного перерыва дежурил по отделу.

От Мержанова телеграмма: «все живы». Слава Богу! А то уж мы южный фронт совсем потеряли.

30 июля.

Вчера стало известно о приказе т. Сталина по южному фронту. Очень резкий и серьезный. Смысл: больше отступать нельзя, отход с позиций без приказа — преступление перед Родиной, ни шагу назад. Создаются заградотряды, для командиров, отошедших без приказа — разжалование и штрафные батальоны, для рядовых — штрафные роты, для бегущих — расстрел на месте. Приказ указывает, что Ростов был сдан без приказа Ставки, а держать его было можно.

Прилетал Михайловский. Он в ВВС калининского фронта у Громова. Говорил — немцы сняли почти всю авиацию с калининского фронта

и перекинули на юг. То же говорят и наши ребята по западному фронту.

Бои сейчас идут в излучине Дона и южнее Ростова. Немцы, видимо, натолкнувшись на растущее сопротивление, сегодня пишут, что битва за Кавказ еще впереди. На других участках — сравнительно тихо.

Вечером был у В.С. Молокова. Еще перед отъездом на фронт я узнал, что его освободили. Вместо него назначили генерал-лейтенанта Астахова. Был он тогда у Маленкова и Молотова, но ничего конкретного на будущее не обещали. Маленков велел заняться некоторыми делами, связанными с перегонкой самолетов. Василий Сергеевич слетал месяца полтора назад в Крест-Хольджай, поглядел и с тех пор сидит дома, ждет дальнейших указаний. Несколько обескуражен.

За ним сохранили квартиру, машину, ставку, наркомовский паек, кремлевку, всякое прочее.

Встретил меня великолепно. Посидели часика три. Выпили, закусили. К моему приходу Надежда Ивановна испекла сдобные булочки и пирог с рисом очень и очень!!

Потолковали об авиации. В.С. весьма обрушивался на отсутствие инициативы у многих авиакомандиров. Говорили о гражданских летчиках. Очень хвалит их на войне: вся предыдущая работа готовила и закаляла их. Высказал он мысль о создании «пиратской» авиации, задача которой клевать то, что увидит. А в нее — летчиков из авиации спецприменения. Очень интересная мысль.

От Молокова позвонил в редакцию и узнал, что меня разыскивает Погосова. Позвонил ей. Оказывается, вчера из Мурманска приехал Сашка. В 23:15 я отправился к нему.

Он уже почти полгода в Мурманске, занимается погрузкой и разгрузкой американских и английских пароходов.

Рассказывает интересные вещи. Приходя они караванами по несколько десятков судов. Английские — всякого тоннажа, американские — большинство новые, очень добротные, не меньше 10 000 тонн. Американцы — народ отличный, но под их флагом плавает и много других — бразильцев, бельгийцев, чехов и т. п. — это шпана. Англичане держатся хмуро, заносчиво. Сашка рассказал любопытный случай. Понадобилось ему выговорить оборудование с одного английского парохода. Пришел. Капитан, с которым и раньше холодно встречался, встретил нелюбезно. Зашли в каюту. Капитан сел в кресло, предложил Погосову место напротив и вдруг положил на стол ноги в резиновых ботах, прямо под нос Сашке. И закурил сигару. Сашка неторопливо достал портсигар, закурил «рашен сигаретт», положил на стол ноги в болотных сапогах и продолжал курить, сбрасывая пепел на ковер. Англичанин опешил, с минуту сбрасывал пепел в пепельницу, затем снял ноги и учтиво спросил: «Чем обязан?». В итоге — дал все, что просил Сашка.

Мурманск бомбят усиленно. Пострадало с полгорода. Основательно досталось и порту, но, тем не менее, работает на 95 % своей мощности. Несколько кораблей — на дне. В день бывает до 10–12 тревог, т. е. налетов. Порой налетает до сотни самолетов. Силен и отпор — очень часты воздушные бои, хорошо бьют зенитки.

Сашку ранили. Одна бомба взорвалась перед окнами, осколки и стекла — в морду. Наложили 18 швов, причем сначала залатали в порту, а затем главхирург Северного флота доктор Арапов, когда доставили к нему, все расшил и зашил по-своему («когда заживет — меньше заметно будет»). И верно, сейчас — почти незаметно. Получил Сашка медаль «За боевые заслуги» — отвалил Папанин. Сашка просится штурманом в военную авиацию — не пускает. Guarantee allow.