Дневники чудовища. Освобождая души
Шрифт:
3. Cherchez la femme
Капитан Денис Колесников стоял перед моргом, собираясь духом, прежде чем зайти. Ощущалось легкое головокружение и тошнота. Самой тяжелой обязанностью его работы являлось необходимость присутствовать на вскрытии трупа, что ассоциировалось с кровью и своеобразными неприятными запахами.
В пятницу седьмого июня стояла жаркая погода. После уличной духоты в морге было особенно прохладно. Денис надел одноразовый хирургический халат, натянул перчатки, медицинскую шапочку, бахилы. Он не раз был свидетелем, как со стола на пол падает всякая гадость в виде крови или обрывков тканей. Соответственно, все это может попасть на обувь. Приносить биологические частицы домой на подошве из морга совсем не хотелось. Колесников на миг застыл перед дверью в морг, чтоб взять себя в руки. Сделал глубокий вдох, приготовился к неприятному испытанию и вошел в секционный зал.
Судмедэксперт доктор Геворкян вместе с санитаром морга готовились
– Все собрались, харашшо. Я начинаю внутренний асмотр, – сказал доктор Геворкян и сдернул простыню с трупа.
Кровь уже смыли с тела, кожа отдавала цветом серо-голубого мрамора. Рана на шее жертвы зияла пурпурными прорехами и была так глубока, что обнажала гортанный хрящ. Санитар подкатил тележку с инструментами к столу.
– Итак, Мария Образцова. Я уже взял протокол вскрытия похожего случая, Соколовой Натальи, – продолжал судмедэксперт. – На тот случай, если вам надо будет перечитать его.
– Есть какие-нибудь улики? – спросил Максим.
– Перед тем как труп был обмыт, мы обнаружили волос, прилипший к краю рраны.
Максим оживился:
– Волос жертвы?
– Жертва светло-ррусая, волос черный и не короткий, – поверх очков сказал доктор Геворкян.
– Запроси образцы волос всех, кто соприкасался с телом, – обратился Макс к Денису, который стоял бледный как стена, а на лбу выступали капли пота.
– Итак, господа, – доктор привлек внимание к ране на шее. – Невооруженным глазом видно, что смертельным ударом явилось ррассечение горла от левого уха с пересечением левой сонной артерии. А теперь заглянем в ротовую полость, здесь мы имеем поперечный рразрез языка.
– Как и у Соколовой, – заметил Макс.
– Да, ну есть небольшие рразличия.
– И? Какие же?
– У Натальи Соколовой ррана была местами неровной, ррваной, что может говорить о некоторой нерешительности убийцы. А у Образцовой этого нет, линия рразреза четкая, ни разу не обрывается. Вероятно, что убийца в этом случае нанес удар с большей уверенностью.
– Наш искомый убийца набирается опыта, совершенствуется, значит.
– Если, конечно, это один и тот же убийца, – сказал Денис, сдерживая рвотные позывы.
– Еще кое-что схожее есть. Лезвие, которым отрезан язык и нанесена смертельная ррана, прямое, без зазубрин. Такое же лезвие, как и в случае с Соколовой.
– Скальпель? – уточнил Максим.
– Похоже на скальпель.
– Язык был отрезан до или после смерти?
– Посмертно.
Послышалось звяканье инструментов в лотке. Санитар подкатил тележку ближе к судмедэксперту, и доктор приготовился продолжить осмотр трупа. Денис сделал шаг назад от стола, не зная, куда смотреть, чтоб тошнота не подступала к горлу. Он старался не смотреть, как доктор делает Y-образный разрез. Его мутило от вида зияющей раны на шее жертвы, пугали ее широко распахнутые глаза, смотрящие с застывшим ужасом в потолок, волосы, свалявшиеся в сгустках запекшейся крови. Капитан решил не задерживать больше взгляд на мертвой и предпочел сосредоточиться на живых. Беспокойство Дениса было замечено доктором Геворкяном.
– Дарагой, вы плохо выглядите. Вам нужен нашатырь? – спросил судмедэксперт.
– Нет, все нормально. Восхищаюсь вашим самообладанием, вы каждый день видите мертвых.
– Когда я впервые присутствовал на вскрытии, то почувствовал такой мандражж, а потом быстро понял, что бояться мертвых – пустое дело. Бояться надо живых, – говорил доктор Геворкян, продолжая исследование трупа. – К смерти быстро привыкаешь, нельзя не привыкнуть, иначе ляжешь ррядом, если будешь принимать близко к сердцу каждый случай. Наша с вами задача не плакать над убиенными, а установить причину смерти, найти доказательства, чтобы суд мог вынести приговор убийце.
Утром десятого июня в понедельник следователь Медведев, дав задания своему напарнику Колесникову, один направился к дому убитой Марии Образцовой.
Закурив сигарету, Максим прохаживался вдоль улицы, оглядываясь и задаваясь вопросом, не наблюдает ли кто за ним. Убедившись, что за холодными стеклами окон квартиры Марии не было никакого движения, он бросил сигарету и направился к подъезду. Дверь квартиры пересекала оградительная полицейская лента. Открыв дверь, Максим перепачкал ладони черным порошком, которым была обработана ручка. Когда он вошел в жилище, лента сорвалась, зацепившись за его плечо.
Позавчера, находясь здесь, он был сосредоточен на осмотре места происшествия, той самой кухни, где была убита Мария Образцова. Сейчас, находясь в полном одиночестве, он хотел сконцентрироваться и внимательно изучить обстановку и быт погибшей. По словам Дениса, с момента убийства здесь ничего не трогали.
Он долго стоял неподвижно в коридоре, в тишине и покое, ожидая, когда в воздухе успокоятся частицы пыли, потревоженные его проникновением. Перед ним предстала небольшая двухкомнатная квартирка, выдержанная в спокойном классическом стиле без золота, пафоса и вычурных
Ему хотелось, чтоб жилище заговорило с ним. Он искал, сам не зная что: не замеченную ранее улику, иголку в стоге сена, а может, подсказку, открывающую мотив убийцы. Он не чувствовал ни запаха смерти, ни волнения от недавнего кошмара, произошедшего здесь. Убийца не расхаживал по квартире, его не интересовали ни деньги, ни шкатулка, набитая побрякушками, на видном месте. Его интерес был прикован исключительно к хозяйке жилища, какой-то личный интерес.
Максим вернулся к входной двери и начал рассуждать, анализировать, прокручивая в голове возможный ход действий убийцы. «Дверь не была взломана, хозяйка впустила убийцу на порог дома сама, зная его, либо он располагал к себе доверием. Ты знал ее распорядок дня, что утром к десяти часам ей на работу в вещевой магазин, хотел ее поймать врасплох. Между вами завязался разговор, вы проходите на кухню». Максим следовал по маршруту убийцы, и воздух становился тяжелее, чувствовался запах смерти. Следователь, зайдя на кухню, знал, что увидит за дверью. Кровь на полу, стенах и мебели уже запеклась. Клининговая служба еще не приходила. Казалось, что уже сам воздух пропитан смертью. «Итак, вы зашли в кухню, продолжили разговор, который перешел на повышенные тона. Ты возбуждаешься все больше и больше, ты чувствуешь, что ты король положения. Ты пришел подготовленный. В кармане у тебя скальпель, который дает тебе уверенность. Ты теребил и перебирал пальцами его, ожидал подходящего момента, чтоб им воспользоваться. Цель у тебя одна – убить ее. Ты ждал высшую степень своего эмоционального состояния, чтоб поставить точку в этом деле. Схватил Марию сзади сильно за волосы, так запрокинул ей голову, что даже вырвал пучок. Эти волосы потом мы обнаружили на полу. Возможно, жертва кричала, а может, и не успела отреагировать. Никто из соседей ничего не слышал. Одним уверенным ударом лезвия ты рассек ей шею от уха до уха, перерезал левую сонную артерию и трахею. Хлынула алая струя. Кухня залилась артериальной кровью, ее одежда насквозь пропиталась кровью. Марии хватило времени, чтоб осознать, что она умирает, но ничего сделать уже не могла. Она видела, как ее собственная кровь фонтанирует и бьет из шеи, забрызгивая стену и мебель. Она задыхалась и захлебывалась кровью, попавшей в поврежденную трахею, в глазах читался страх и безысходность. Она металась по кухне, сдавливая руками рану на шее. А ты стоял и наслаждался. Когда ее муки закончились, она перестала биться в агонии и упала на пол, ты склонился над ней, чтоб завершить свой обряд. Открыл рот, достал ее язык и отрезал одним движением. Потом ты оставил послание. Ты обмакнул язык в луже крови, как художник кисть в краски, и вывел на дверцах мебели надпись: “ТЫ СВОБОДНА”. А после, как ненужную больше вещь и часть тела, выбросил его в мусорное ведро. Затем ты вложил в руку и зажал пальцами убитой сувенирные весы, которые ты принес с собой. Что это? Подарок, подпись, подсказка? Зачем? Что за извращенный ритуал? Что ты хотел этим сказать? Кому это послание: жертве или кому-то еще? Чью душу и от чего ты освободил таким кровавым способом гибели?»
Максим вернулся в гостиную и в изнеможении плюхнулся в кресло. Его пробирала дрожь, он был вымотан физически и морально. Он ощущал усталость, ноги и руки ломило, от мыслей в голове закипали мозги. Закрыв глаза, откинувшись на спинку кресла, он в воображении переместился на Жижицкое озеро, где в бескрайних водах улов на любой вкус рыбака, где он забрасывал бы удочку. Он хотел оказаться сейчас где угодно, но только не здесь, где было совершено преступление и пахло смертью.
Раздался звонок сотового телефона, Макс вздрогнул. Достал из кармана телефон, на экране высветилось лицо капитана Колесникова.