Дневники чужого мира
Шрифт:
— Китти! — Александр настиг ее у самого выхода и едва успел увернуться от оплеухи.
— Терпеть не могу это имя! — сверкала глазами внезапно превратившаяся из милой домашней кошечки в неукротимую пантеру, хрупкая блондинка. — Пустите меня немедленно! Почему вы молчите?! Куда вы смотрите?! — проследив взгляд мужчины, замерший на ее полуобнаженной груди, она зарычала и попыталась освободить руки. — Ах вы негодяй! Развратник! Растлитель! Да как вы смеете…
Катерина не договорила, захлебнувшись возмущением, когда твердые мужские губы запечатали ее рот. Она было замычала и задергалась, не оставляя попыток
— Как мне называть тебя, милая? — глядя в затуманенные страстью зеленые глаза спрашивал он. — Счастье? Солнце? Единственная? Любимая?
По мере того как лэрд Росс перечислял одно ласковое имя за другим, хмель уходил из ее глаз.
— Что случилось? Что с тобой? — испугался он.
— Помоги мне привести себя в порядок и отправь в академию.
— Китти?!
Как же я устала! И запуталась! И вообще! И в общем!
Почему, ну почему на меня обрушился град проблем, едва я открыла глаза в благословенном богами королевстве Дагания? И каждая градина крупнее предыдущей, и бьет больнее!
Никогда в прошлой жизни со мной такого не случалось. Ну правда! Я прожила пусть не очень длинную, но благополучную жизнь безо всяких разводов, повторных замужеств, мужского соперничества за мое внимание… Я даже с ревностью не сталкивалась никогда… И мужчина у меня был один. Единственный мой, любимый, надежный. Моя каменная стена. Мой родной. Мой Сашенька. Один единственный раз он подвел меня, не сумел справиться с болезнью, умер, оставив меня одну.
Мне кажется, что мы были знакомы всю жизнь Наши родители дружили, и мы дружили. Сашка был старше меня на пять лет, а теперь мы ровесники, потому что его не стало, а я все живу, живу… Умерла вон, и все равно живу… Так, ну это я отвлеклась. В общем, мы всегда были вместе, росли, учились, взрослели, но никогда не расставались.
Я всегда знала, что он рядом. Я любила только его одного. Я других не знала, да и не нужны они были эти другие. А что теперь?
Кошмар, ужас и душевная неустроенность!
Жених, который то меня видеть и слышать не может, а то кидается с жаркими поцелуями, не забывая при этом путаться с наглой рыжей девкой, оскорбляет при всех и признается в симпатии наедине.
Герцог, который вырвал меня из лап бандитов. Ненаследный принц, таинственная личность, Ужас Дагании! Кстати, я опять забыла узнать, за что его наградили таким прозвищем. Может крестик себе на руке для памяти нарисовать? Так вот, герцог Ингарский мне вроде как в любви объяснился и с дядюшкой готов поговорить, и цветочки дарит, и колечки… Но как-то все мутновато… Как-то неспокойно все…
Кстати о птичках, то есть о колечках… У меня их теперь два, и оба с изумрудами. Одно от Алекса, а второе от Александра. Похоже, что от сероглазых брюнетов с любовью к изумрудам и одинаковыми именами мне не избавиться.
А колечки непростые. Мало того, что безумно дорогие, невероятно красивые, так еще при всей своей несхожести они образуют отличный ансамбль, может быть слегка эклектичный
Помолвочный изумруд, крупный изумительного цвета и чистоты кристалл в обрамлении бриллиантов. Он скорее подходит для мужской руки, его цвет завораживает, сияющий широкими резкими бликами он невероятно красив. От него не хочется отводить глаз…
Именно так! В общем лэрд Рокк уговорил меня принять от него перстень-портал, ведущий в этот самый домик свиданий, в котором мы… Слава богу, что я смогла остановиться! В общем, он надел мне на безымянный палец правой руки удивительное по красоте кольцо в форме дивного изумрудного цветка, и в тот же момент засиял его сосед, подаренный индюком.
И пока я глупо хлопала глазами, чувствуя себя окольцованной новогодней елочкой, он опять объяснился мне в любви, а потом, укутав в свой плащ, перенес к дверям женского общежития, попрощался коротко и исчез. Фокусник! Дятел кривоносый!
И вот теперь я в сомненьях и в своей комнате… Сижу, смотрю на невидимые для всех кроме меня кольца и не знаю, что делать… Ладно, не буду понапрасну ломать голову. Пусть все идет как идет, а я пойду баиньки!
Молитва
Царь Небес! Успокой
Дух болезненный мой!
Заблуждений земли
Мне забвенье пошли
И на строгий твой рай
Силы сердцу подай.
Да будет так! И Баратынский мне в помощь!
Глава семнадцатая.
Наступившее утро не принесло ни ясности ума, ни спокойствия, ни умиротворения. Прихлебывая кофе, Катя просматривала расписание занятий. Получалось, что сегодняшний день она проведет на кафедре Земли.
— Вот и отлично, — девушка с силой потерла ладошками лоб, прогоняя неприятные мысли.
А подумать было о чем, начать с того, что подаренный герцогом перстень не снимался, нагло подмигивая всеми своими восемью изумрудными лепестками точно так же как и его сосед.
— И что мне с тобой делать, а? — вопросила Катя, задумчиво поглаживая индюшиный дар. — Увидит тебя кто-нибудь кроме меня или нет?
Не дождавшись никакой реакции от своенравной побрякушки, Катя вздохнула и пошла на занятия.
— Эй, Барнеби, подожди! — звонкие голоса неугомонных близняшек заставили Катю остановиться, закатить глаза и мысленно застонать.
— Девочки, вам что вчера мало досталось? Или от удара головой амнезия началась? Так вы лечитесь…
— Мы вообще-то извиниться хотели, — насупилась Ирэн.
— И напомнить, что ты нам должна за пропущенный по твоей милости бал, — встала рядом с сестрой Анна.
Катя улыбнулась, глядя на малолетних нахалок, и с удивлением поняла, что они ей нравятся, бесшабашные, упрямые, шумные, но зато в них не было подлости и желания ударить исподтишка.
— И чего же вы хотите? — поинтересовалась Катя переводя взгляд с одной сестры на другую.
— Аааа…
— Ээээ…
Растерялись близняшки.
— То есть вы еще не придумали, — поняла Катерина и засмеялась. — Ладно, — она подцепила девчонок под локотки, — потом разберемся, а то нам пора на занятия.
— А что у вас сейчас? — тут же защебетала Ирэн.
— А правда, что ты танцевала с ректором? — сверкнула глазищами Анна.
— А лэрд Адеоли-Аддингот хорошо вальсирует? — трепетала ресницами Ирэн.