Дневники Фаора. Ламий в мегаполисе
Шрифт:
«Время лечит практически всё, Рене, – девушка тяжело вздохнула. – Но шрамы, которые потом остаются, болят почти всегда. Я так и не смогла забыть тебя!» Решив, что разводить сырость по поводу утраченного восемьсот лет назад возлюбленного уже слишком поздно, лесная ведьма принялась наводить порядок в идеально чистых комнатках.
В это самое время Алёна бросила на меня всего один пронзительный взгляд, и я понял, что она тоже почувствовала, что час фибулы ещё придёт. К счастью для всех нас, уже после обещающего быть совсем
– Как-то эта вещь и прошлое Марни связаны. Только пока что не знаю подробностей. Надо будет попытаться собрать все факты, что удастся нарыть. Очень скоро нам придётся иметь дело со всем этим наследием, – промурлыкала банши.
Только, как вы сами понимаете, слушал я девушку в пол-уха, радуясь, что она не торопится упорхнуть из моих объятий.
Между тем на балу страсти накалялись. Журналистка, покачав головой, нахмурилась. Она прекрасно понимала, что сейчас чувствует Аэль. Сид мало того, потерял Ланн, но ещё и его госпожа открыто кокетничает с его соперником. Ситуация могла очень быстро дойти до точки кипения и прорваться крупными неприятностями.
Ощутив, что Алёну начинает бить крупная дрожь, прижал к себе и осторожно спросил:
– Что-то не так?
– Королева Фей напрасно так круто обошлась даже со своим фаворитом. Грядёт сильная буря. Из разряда тех, что кого угодно может поставить на место. Даже Моргану.
– Главное, чтобы по нам не срикошетило. Дурные ветры над Изумрудным островом на нашем мегаполисе вряд ли отразятся.
– Блажен, кто верует… – мрачно сверкнув ставшими почти чёрными глазами, проронила банши и уткнулась носом мне в плечо, крепко задумавшись.
Между тем веселье, как и шепотки, нарастало точно снежный ком. Придворные гадали, как на их судьбе отразится новое увлечение королевы. В отличие от впавшей в раж интриганки, они прекрасно понимали, что Главный Палач ни за что не спустит подобного рода обиду даже своей госпоже.
Лирдиль старательно делал вид, что совершенно не понимает вполне непрозрачных намёков Морганы и всем своим видом показывал, что желает заполучить свою возлюбленную обратно. Только владычица здешних земель не торопилась возвращать Аделе её кавалера.
Ланнан Ши продолжала сохранять невозмутимый вид. Правда внутри неё уже кипела от ярости чистокровная пиктская ведьма. Брюнетистая зараза ехидно пополняла и без того уже внушительный список претензий к зеленоглазой ирландской колдунье.
Тут в голову барды пришла идея, явно подсказанная её пока не полностью приручённым даром яблоневой девы. Она слышала, что у древних кельтов считалось, что иной менестрель похлеще талантливого ведьмака будет. На губах Аделы заиграла весьма самодовольная и довольно кровожадная улыбка.
Проходивший мимо сид с подносом, уставленным золотыми кубками с лучшими винами из погребов Королевы Фей, шарахнулся от девушки. Точно она собиралась собственными руками разорвать его в клочья.
Ланн вплетала чары проклятого фонтана и особую магию народа Ши. Она незаметно ослабляла колдовские плетения, которые держали Аэля в плену и не давали наброситься на соперника. Как и отомстить Моргане за то, что променяла его на того, кому бы он с удовольствием вонзил отравленный кинжал между лопаток.
«Лирдиль, активируй амулет. Я сейчас выпущу из броши фаворита моей госпожи. Тебе лучше не попадаться ему на глаза. Иначе, как я чувствую, быть беде», – в голосе Ланн плескалось такое беспокойство, что эльф счёл за благо послушаться.
– Простите, госпожа, но вынужден спешно покинуть ваш дворец. Дела службы не терпят промедления. Если вы позволите, то прошу вашего дозволения видеться с Ланн так часто, как позволят обстоятельства.
– Зачем тебе барда, если ты можешь рассчитывать на мою благосклонность? – во взгляде повелительницы здешних мест стыла такая обида, что Лирдиль поспешил откланяться.
Он поспешно вернулся в собственный кабинет. Опаздывать на очередной доклад к Беллоне было чревато.
Брошь, украшавшая лиф богато расшитого драгоценными камнями и причудливым узором платья Королевы Фей, с печальным звоном осыпалась на мраморный пол. Словно она была из стекла, а не из золота и рубинов.
Аэль не стал тратить время и силы на Моргану. Лишь смерил свою королеву мрачным взглядом. В синих глазах царил такой холод, что никто не посмел и пикнуть, когда он сгрёб Аделу в охапку и вывел в сад, раскинувшийся вокруг дворца.
– Ланн, я, конечно, понимаю, что ты просто не посмела ослушаться Её приказа, но, сделай мне такое одолжение, не переусердствуй. Это ведь твоя магия выпустила меня на волю?
– Да, но только до рассвета. Заклинания такой могущественной феи не сможет отменить даже равная ей по силе соплеменница. Лирдиль занимает важное место в интриге нашей госпожи. Если ты и дальше будешь стоять у неё на дороге, она сметёт тебя точно ставшую ненужной шахматную фигуру. Если ничего нельзя изменить, почему бы не постараться выпутаться из переплёта с минимальными потерями?
– Ланн, я найду способ отомстить королеве за нанесённую обиду! Держись от этого ухаря подальше! Иначе ему недолго осталось жить! Ты – моя! Заруби это на своём хорошеньком носике и никогда не забывай об этом!
Адела едва успела ускользнуть от не в меру развоевавшегося кавалера, что попытался надеть на палец правой руки девушки массивный золотой перстень с гербом своего рода. Выходить замуж за своего убийцу у бывшей пиктской ведьмы не было совершенно никакого желания.
Ланнан Ши вырвалась из назойливых объятий и вернулась к подножию трона Морганы. Она слишком хорошо понимала, что Аэль не оставит попыток добиться своего не мытьём, так катаньем.