Дневники Химеры
Шрифт:
– Тамплиеры на другое не способны, – со злостью ответила она.
– Разве только они? – усмехнулся ее слуга и, подойдя к столу, проверил пальцем температуру свежеприготовленной мази. – Откуда же столько неприязни? Еще недавно вы им восхищались.
Лорин недовольно насупилась. Отложив перчатку, она одной рукой придержала волосы, обнажая шею, и позволила Дестану наложить мазь на покрасневшие следы от пальцев, что остались после столкновения в лесу.
– Он мужественен, отважен, силен… – нехотя признала она.
– Его нашли бы привлекательным многие белые женщины, –
– Для большинства достаточно и титула, чтобы стать первым красавцем, – раздраженно отозвалась Лорин, поморщившись. Там, где кожа была содрана, мазь слишком сильно пекла. – Но да, черт возьми, он далеко не урод. И все же я не стану уважать того, кто воюет с беззащитными детьми.
– Вот как? – Дестан либо умело сделал вид, что удивился, либо и впрямь оторопел от этого признания. – Но эти дети следили за ним и могли навредить важной миссии.
– Римлянин повесил их не по этой причине. Он хотел, чтобы казнь мальчишек стала наказанием для ассасинов. Он даже не знал, что клан убийц тут не при чем. А Клайв не помешал ему.
Лорин отодвинула руку Дестана, который собирался наложить повязку ей на шею, и отвернулась к окну. Чувство вины, сжигающее изнутри, было подобно яду. Оно, безусловно, слабело со временем, но стоило неосторожно потревожить старую рану, и боль возвращалась с прежней силой. Дестан долго выжидающе смотрел на нее, ни о чем не спрашивая, но его взгляд был красноречивее слов. Лорин поморщилась, как от неприятного звука, и, чтобы прекратить эту молчаливую пытку, выпалила:
– Трое. Сын и две дочери.
– И сколько же сыну? – тихо спросил Дестан.
– Немногим меньше, чем было тем мальчишкам.
Лорин поправила подол рубашки, вдруг ощущая себя уязвимой. Ей стало холодно в эту душную южную ночь.
– Считаешь меня чудовищем? – спросила она, бросив через плечо взгляд на собеседника.
– В моем народе матери не оставляли своих детей, но среди этих женщин не было таких, как ты.
Лорин горько усмехнулась.
– Оградить детей от себя и их отцов – лучшее, что я могла сделать. Сестрица Харди позаботится о них лучше родной матери. Золото сделает их жизнь легкой, а неведение – безопасной.
Ударив изящным кулачком по колену, Лорин соскочила с подоконника и решительно произнесла:
– Дай мне уголь.
Она подошла к стене и изобразила еще один круг. В отличие от остальных небрежных зарисовок, этот она обвела несколько раз, погрузившись в глубокую задумчивость.
– Шарль де Бюсси Кастельно, – медленно проговорила она с французским акцентом. Кивнув самой себе, она жестко распорядилась, – вели собирать сумки. Мы на утро выезжаем в Ориссу.
– Куда именно? – уточнил Дестан, скрыв свое удивление от этого решения.
– В Янаон.
– А ваш жених?
– Сэр Вуд среди французских солдат? Это было бы забавно! Но не стоит ему ничего сообщать. Это мужчины обязаны объяснять свои поступки, женщине достаточно быть миленькой.
Лорин немедленно принялась собирать сундук, складывая туда свои личные вещи, которые не стоит видеть нанятой Вудом служанке. Дестан остановился в дверях. Он обычно
– Какова наша цель, госпожа? Могу ли я знать?
Лорин прикрыла оружие парой кружевных юбок и обернулась к нему.
– Я же говорила: мы творим историю, друг мой. Если Римлянин спутал мне планы, и помешать Клайву теперь непросто, значит, остается помочь его врагу.
– Харди отправил вас, чтобы помочь французам? – хоть тон у Дестана и был ровный, словно он уточнял нечто незначительное, все же было ясно, как сильно он удивлен. Поверить в то, что подданный британской короны готовит диверсию в важнейшем сражении за золотую жилу, было невозможно.
Лорин, понимая, чем вызваны сомнения ее слуги, остановила сборы и терпеливо объяснила:
– Мы Созидатели. Никто из нас не служит флагу или королевской чете. Мы не боремся с тамплиерами или ассасинами. Мы создаем человеческую историю. Более того – мы создаем само человечество, цивилизацию, которая без нашего влияния так и осталась бы на уровне дикарей.
– То есть… вы приравниваете себя к богам?
– О, Дестан! Среди глупцов даже студент – бог, – рассмеялась Лорин.
Утром вещи уже были собраны, а Лорин дописала письмо, адресованное Вуду. Она как раз собиралась отдать его служанке, которая замешкалась во дворе, складывая багаж в повозку. Когда Лорин вышла из двери и открыла рот, чтобы окликнуть девушку, ее неожиданно схватили одной рукой за шею, а другой – зажали рот. Ни вдохнуть, ни крикнуть. Сопротивляясь изо всех сил и пытаясь вырваться, она так и не сумела избавиться от напавшего.
Когда служанка обернулась, услышав шум, у двери было уже пусто.
Неизвестный втащил Лорин обратно в дом и, толкнув к столу, запер дверь на засов. Тяжелая чернильница опрокинулась на бок и покатилась к краю столешницы, оставляя за собой темное пятно. Отдуваясь и прижимая руку к шее, Лорин в изумлении смотрела на коротко остриженного мужчину с длинным, по-восточному изогнутым носом, пронзительным взглядом черных глаз и узкими губами, выдающими железную волю.
– У меня нет денег, они все в повозке, – голос Лорин прозвучал хрипло. Незаметным движением она направила руку в складки на юбке. Там, в потайном кармане, ждал своего часа крошечный тонкий шип. Он был не толще иглы для кожи, но удобная рукоятка превращала его в смертельное оружие.
– Держи руки перед собой, – на английском с сильным акцентом произнес незнакомец.
– Что вам нужно? – она послушно сложила руки на юбке, просчитывая, сколько шагов до двери, до окна, и хватит ли ей времени и сил оглушить напавшего напольной вазой. Дестан так некстати пропал куда-то!
– Не узнаешь, – усмехнулся тот. – А теперь?
Незнакомец опустил с плеча часть накидки, и Лорин увидела пропитанную кровью повязку.
Прошлой ночью болт из ее арбалета пробил плечо убийцы в этом же самом месте. Сердце забилось быстрее, и смертельный ужас подступил к груди. Теперь она поняла, кто перед ней. Едва ли от него спасет крошечный нож.