Дневники Задрота
Шрифт:
Я спрашивал домового, от чего настойка. Тот икнул и сказал, что от преждевременной дефлорации и нежелательной беременности. После осведомился уважаю ли я его. Я подтвердил этот факт. Домовой удовлетворенно кивнул. А мне настойка еще лучше пошла, знаете-ли. А чего? Всякие ведь случаи бывают.
– Аааа!!! Барин, убери!!! Там - ОНА!!!
– Кто??? Лягушка? Ха! Нет. Всего лишь домовой. Он... это... теперь наш этот...
– Не! Она! Я точно видел!
– Сам ты она... Ииик... Я не она. Могу... иик...
Домовой вылез из валенка по колено и стал стягивать портки. Пальцы не слушались, и он постоянно промахивался. Нафаня переводил взгляд округлившихся глаз с меня на домового и назад.
– Барин, чего это он?
– Щас докажет, что... иик... мужик! Как я! У меня знаешь... только... тссс! Плюс пятнадцать сантиметров!
– Чаго пятнадцать?
– Щас...
Я тоже стал стягивать штаны в пьяном угаре стремясь похвастаться постоянным бафом.
– Барин... ну ты это... того... я холоп, конечно... И все. Пороть - пори, твоя воля. Но это... не надо, а? Люди мы простые, деревенские... Ваши забавы городские не понимаем...
До моего одурманенного настойкой разума не сразу дошло, что подозревает он меня в чем-то нехорошем. Да и делаю я чего-то не то.
Странно, чего это со мной??? Я даже в школе ни с кем не мерился!
Не иначе ведьмина настойка такой эффект дает. Я собрал волю в кулак и разбудил внутреннюю Тьму.
Тьма выплеснулась из подсознания и затопила разум раскаленной волной... Смыла два десятка непонятно откуда взявшихся дебафов. Я их даже рассмотреть не успел. Сначала не заметил, потом было не до того, а после их уже не было.
Но полегчало практически мгновенно.
Тьма заметалась, требуя добавки.
– Уффф... Чо? Домовоооой... Домовой, идрить тебя через плечо! Отставить оголение! Нафаня! Ррррравняйсь! Смиррррно! Это значит руки от морды убрал! Не надо глаза закрывать! Кому сказал - рррукиии по швам! Вниз то есть, там у тебя швы! А я сказал там!!! Слушай мою команду! Назначаешься ответственным за валенок. Не лягушка там, присмотрись... Бородатый тридцатисантиметровый дядька, еще и бухой... Мооолчааать! Вопррросыыы? Кто говорить ррразрешал? Ррррукии вверрррх! То есть, вперрред! Почему без шапки? Почему рррубаха на выпуск? Почему штаны мокррррые?
Я схватил валенок. Языки тьмы метнулись из моих глаз, и жадно слизнули дебаффы висящие на домовом. Сунул валенок в руки Нафане, тот автоматически его схватил и прикрыл район паха.
– Эй-эй!
– заорал домовой.
– Ты енто чаго задумал? Я порядочный домовой! Нету во мне корней содомитских! Тьфу на тебя, ушлепок богопротивный! А ну поднями меня как положено!
Офигевший Нафаня дернулся, выпрямился, и вытянул руки перед собой, Валенок был крепко зажат в огромных заскорузлых от работы ладонях на уровне конопатого ничего не понимающего лица.
– Вооот, - одобрил
– Так и няси!
Он спрятался в валенок. Раздалось очередное, вполне ожидаемое бульканье. Это уже другая бутылка пошла. Ту настойку что от дефлорации помогает мы уговорили.
Сначала домовой бубнил, потом трубно заорал.
– Эй! Не тряси!
– Как там тебя, детинушка... Нафаня? Стой ровно, Нафаня!
– Да не дергойси, пролью же!
– Ух я ужо тебя!
– Ну вот, пролил...
– Тябе доверели самое дорогое - меня!
– Не гунди мне тута... Вон, ща как вылезу, как научу тябя родной дом любити! И-ик...
Я вздохнул. Чувствовал, домовой несчастного Нафаню задолбает. Тот стоял потный и напряженный как струна.
– Ладно, - сказал я холопу сжалившись.
– Пошли. По дороге все объясню.
И зашагал на север, описывая, как встретил несчастного бездомного домового.
Шел я вполне уверенно, благо помнил, мох растёт с северной стороны деревьев. Шагал я минут десять, а может и дольше. За мной строевым шагом, держа на вытянутых руках похрапывающий, иногда вяло матерящийся валенок, шагал Нафаня.
Рассказывая о случившемся, я не особо смотрел по сторонам. А когда осмотрелся, растерялся. Судя по мху север был везде.
В том смысле, что он, мох... Или уже не мох? Густой слой зеленовато-бурой пушистой плесени и какие-то висящие с деревьев ошметки покрывали все вокруг. Запах прелой листвы и гнилой древесины не то что забивал ноздри, его казалось можно было резать ножом... А еще лучше топором рубить и продавать. Ну мало ли кому пригодится. А вдруг кому пара кубометров такой вони срочно требуется.
Я прервал речь о знакомстве с домовым и остановился. Нафаня тоже. Как же мы сюда попали? Лес, хоть и гнилой, такой густой пеленой плесени покрыт не был... Или я путаю чего? Или эта плесень, вот прямо сейчас из ниоткуда появляется?
Уже темнело. В мрачном мертвом лесу, это ощущалось даже не визуально. На уровне инстинктов. По спине пополз холодок. Зря я, наверное, по заколдованному, да еще и мокрому от дождя лесу поперся, подумал я. Еще и на ночь глядя.
Хотя... Я именно ночью чувствую себя могучим. Пока солнышко светит дебафы мешаются и в сон все время тянет.
Звуки гниющего заживо леса настораживали.
Часто булькало, скрипело, хлюпало. Жуть.
Моя неказистая обувка по такой погоде совсем разбухла и отяжелела. Сапожищи Нафани, тоже не отличались отменным качеством и набрали изрядно воды.
Показалось, будто одно из деревьев с трудом повернулось и попыталось ухватить рыжего, но через секунду морок рассеялся. Ничего подобного. Бред. Не хватают деревья людей. Просто, один из огромных лоскутов мха, ну, или что это за мохнато-бородатая штука такая, свалился с дерева.