Дни крови и света
Шрифт:
— Мы обязательно ее заберем.
Неизвестно когда, неизвестно как. Что там теперь? Тьяго сжег и храм, и рощу. Прошло восемнадцать лет; выросли ли новые деревья? Роща была древней. Вспомнилось, как начинало биться сердце, когда вдалеке появлялись серебристые кроны деревьев, залитые лунным светом. Мадригал подлетала ближе, ветви расступались — и сердце билось все чаще оттого, что сейчас она увидит Акиву. Она знала, что он ждет, что подхватит ее в воздухе, прижмет к себе, они будут лежать рядом, и он будет водить кончиками пальцев по ее векам, касаясь нежно, как мотыльки колибри, как осыпающиеся в темноте реквиемные лепестки.
Кэроу закрыла глаза, обняла
Нет. Некоторые вещи не забыть. Кэроу снова впилась пальцами в кровоподтеки, отгоняя воспоминания. Счет убитым на беспощадных руках — вот что делало другого врагом. Море пепла на месте городов — разве этого мало?
Исса закрепила шов и обрезала нитку. Кэроу поблагодарила ее и стала думать о том, что теперь будет.
Солнце взойдет; вечно прятаться в комнате не получится. Придется показаться всем на глаза. Быстрее бы прошли синяки. А может, их не заметят? Когда ее в последний раз видели без синяков? Знают ли в касбе, что произошло у ямы?
Не всё, в этом можно быть уверенной, и — о боги и звездная пыль! — пусть никто и никогда не узнает правды.
Новый звук…
— Кэроу, — раздался тихий шепот.
Совсем близко.
Она заморгала.
— Кто там? — резко спросила Исса.
Значит, не послышалось — кто-то снова прилетел к окну.
— Впусти меня.
Голос был тусклым, блеклым, в нем не было привычной глубины, но Кэроу сразу его узнала. Ее бросило в жар и холод.
«Зачем? Зачем он вернулся?»
Она резко встала, стул отлетел к стене.
Исса недоуменно посмотрела на нее.
— Дитя мое, кто это?
Кэроу не успела ответить. Незапертые ставни распахнулись. Исса вздрогнула, по блестящей змеиной чешуе прошла волна. Кэроу отпрянула, подальше от ночного гостя и его тепла. Материализуясь в воздухе, в оконный проем протиснулся Акива.
И рухнул на пол.
76
Мертвый груз
Он был не один. Кэроу почувствовала присутствие других еще до того, как чары невидимости полностью рассеялись. С ним были двое с Карлового моста. Кэроу сразу их узнала, хотя они очень изменились. Лираз, красавица сестра, раньше казалась жестокой и неумолимой, а сейчас ее опухшие глаза были исполнены горя, в них разверзлась бездна боли и отчаяния. У Акивы глаза налились кровью и горели тусклым багровым огнем. Он был таким же после казни Мадригал, когда она, в чужом теле, пришла вызволить его из темницы. Измученное, бескровное лицо, гримаса невыносимой боли. Что с ними случилось?
Однако больше всего изменился их брат. Он был… мертв.
Они уронили тело на пол. Лираз со стоном бросилась поднимать брата и, нежно положив его голову к себе на колени, затихла.
«Азаил. Его звали Азаил».
Он уже окоченел, крылья погасли, лицо стало восковым. Он умер давно.
Кэроу трясло от озноба и жара, она не могла сдвинуться с места, недоумевая, зачем они прилетели. Исса приблизилась к Азаилу и коснулась его лба. Кэроу продолжала смотреть как будто издалека: вернулось давнее ощущение нереальности происходящего, словно ее жизнь — игра теней на стене. Лираз умоляюще схватила Иссу за руку. Змеи замерли, готовые напасть в любой момент.
— Прошу вас, спасите его, — прошептала Лираз, безумно заглядывая в глаза Иссе и Кэроу.
Слова, не задевая
«Спасти его?»
Они пришли за помощью?После того как они сожгли порталы Бримстоуна — и самого Бримстоуна, — после того как истребили ее народ, они просят воскресить им брата?
Похоже, они прилетели издалека. Их била дрожь. Акива стоял прислонившись к стене и безвольно опустив руки. Даже во время их первой встречи у Булфинча в истекающем кровью ангеле оставалось больше жизни, чем сейчас.
— Что с тобой случилось? — еле слышно спросил он, в ужасе глядя на ее щеку, губу, разорванное и зашитое ухо.
Кэроу сжалась и закрыла ухо прядью волос.
— Кто это сделал? — Несмотря на слабость, Акива вспыхнул от ненависти. — Он?!Волк?
Глядя на его разгневанное лицо, Кэроу вспоминала, как однажды Акива окутал ее живой шалью, как нежно трепетали у плеч крылышки мотыльков колибри. Давным-давно Тьяго разорвал на ней платье, а Акива призвал ей на плечи мириады звезд, порхавших вокруг праздничных фонарей.
Той ночью она сделала выбор, и выбор был верным.
Тогда был верным.
С тех пор многое изменилось.
Слишком многое.
Кэроу не ответила, мучаясь оттого, что всем видны ее слабость и уязвимость, жалея, что не закрыла чем-нибудь руки, что не успела все залатать. Подумаешь, боль. Нельзя проявлять слабость, только не сейчас. Кэроу приблизилась к Азаилу. Акива принес ей тело брата? Что ж, а еще он принес ей Иссу. Спас Зири. Нельзя забывать об этом. Она медленно опустилась на колени — все болело, — удивляясь, зачем они принесли тело.
Тела — мертвый груз, тела бренны…Но одно дело — знать, что бесполезно забирать тело, а другое — бросить убитого товарища. Кэроу прекрасно понимала их чувства. Тела делают нас настоящими. У души нет глаз, у души нет рук. Она не видит, она ничего не может сделать. Кэроу сцепила пальцы, чтобы унять дрожь.
Рана зияла в левом боку. Удар в сердце. Смерть наступила быстро.
— Умоляю, — повторила Лираз. — Спаси его. Я все отдам. Назови свою цену.
Кэроу посмотрела на нее, но не обнаружила ни следа жестокости и высокомерия — только боль.
— Платы не нужно, — ответила Кэроу и перевела взгляд на Акиву, словно говоря: «Свою цену ты заплатил сполна».
— Ты спасешь его? — радостно воскликнула Лираз.
Кэроу знала, вся надежда на нее. А они бы убили ее за то, что у нее на ладонях хамсы. Ирония судьбы… Руки ангелов — слишком черные— резали глаз, но сестра так нежно обнимала брата, гладила по щеке… Нельзя сочувствовать врагам, но Кэроу ничего не могла с собой поделать. Кто здесь неповинен в убийствах? Только не она. «О, Эллаи, мои руки никогда больше не будут чистыми», — подумала она, и вдруг пришло озарение. От неожиданности Кэроу стиснула руки, так что заныли волдыри на ладонях. Она спасет его — и очистится! Искупит свою вину — за яму, за новую могилу… за ложь, в которую превратилась ее жизнь… Кэроу очень хотела спасти Азаила, поставить первую метку милосердия на своих залитых кровью руках.