Дни на острове
Шрифт:
Каждый прочитанный комикс переезжал в стопку прочитанных комиксов, и хотя ты только приехал на остров, эта стопка выросла уже гораздо выше той, к которой тебе еще предстояло приступить.
— Якоб! — Герти в очередной раз поднялась наверх, она все время носилась по дому туда-сюда. Сейчас Герти стояла по ту сторону закрытой двери в комнату: — Хочешь поехать со мной на рынок в город?
Ты про себя досчитал до пяти.
— Якоб!
До десяти.
— Ты там?
На этом острове все оказалось именно так ужасно, как ты и думал. Или нет, еще хуже (видимо,
— Ау! — Герти явно отличалась упрямством, но ты продолжал молча сидеть перед вентилятором.
— Ты там? — опять спросила она. — Я еду за покупками и подумала, ты тоже захочешь прокатиться, там столько всякого разного.
Эта квартирантка платила твоему отцу за комнату вовсе не деньгами, ты уже догадался. Днем она закупала продукты для ресторана, по вечерам накрывала на столики и обслуживала посетителей на террасе. У самого Яниса на это не было времени. Он все время трудился у себя на кухне.
— Якоб! — раздалось в третий раз. — Я что, с дверью тут разговариваю?
На самом деле именно этим она сейчас и занималась.
— С тобой мне было бы веселее, — продолжила она разговор (с дверью). — И тебе пора бы уже выйти. Что скажешь?
Понятно, что она никуда не денется, а дверь вряд ли ей ответит, поэтому ты все-таки отозвался:
— Я, вообще-то, читаю.
По другую сторону двери повисла тишина, а потом Герти спросила:
— Что читаешь?
— Комиксы.
Она опять немного помолчала, а потом продолжила:
— Что за комиксы?
Ты тяжко вздохнул. Может, она тут не платит, а зарабатывает. Может, твой отец дает Герти по одному евро за каждый такой вопрос, по пять — за удачную попытку выманить тебя из комнаты, а если она вытащит тебя на рынок посмотреть на «всякое разное», то тут уже пахнет десяткой.
— Можно мне зайти?
Ты сказал «да», потому что все равно отделаться от нее не было ни единого шанса, и дверь-молчунья тут же открылась. За ней оказалась сияющая Герти с широченной улыбкой. Она, вероятно, все-таки ничуть не сомневалась, что ты с ней поедешь.
— Знаешь, я раньше тоже обожала комиксы. — Герти подошла к дивану и бесцеремонно уселась рядом, провела пальцем по названиям, как будто проверяла, найдется ли там что-то знакомое.
— Я не поеду в город, — сказал ты.
— Точно?
Ты кивнул:
— Езжай без меня.
— Ты собираешься опять просидеть тут весь день?
— Да.
— Честно?
Если быть совсем честным, ты вообще не хочешь даже быть тут. Ни в этой комнате, ни в этом доме, ни в этой деревне, ни на этом острове.
— Ну, как знаешь, — сказала Герти. — Но я бы на твоем месте непременно прогулялась.
— Ты же не я.
— Это точно, — кивнула она. — Но читать ведь можно и на пляже.
Некоторые разговоры слишком затягиваются, и это был как раз один из таких случаев.
—
Она снова кивнула:
— Хорошо. Отличная мысль. Ты уверен, что не хочешь со мной в город?
— Абсолютно уверен.
— Тогда, может, в другой раз?
— Может.
— Договорились.
— Договорились.
И десять красных пальчиков снова убежали из комнаты.
— Дьякос! — Янис смотрел на тебя с другого конца стола. Он говорил с набитым ртом, но его это не очень заботило. — Что всё ты сделал сегодня?
На полчаса в день — иногда дольше — Янис, Герти и ты оказывались в одно и то же время в одном и том же месте. Вы не завтракали вместе (твой отец не завтракает), и поскольку каждый вечер около шести террасу ресторана уже заполняли первые гости, ужинать тоже толком не удавалось. Когда Янис готовил для гостей, он откладывал на тарелку разную еду со сковородок, а ты сам мог решать, что и когда съесть.
Совместные полчаса — это горячий греческий обед. Твой отец считал это время дня Невероятно Важным Моментом, и когда он звал тебя снизу, по его голосу сразу было понятно, что оставаться в комнате никак нельзя.
Обед у Яниса — это не бутерброды с арахисовым маслом или шоколадной крошкой, а горячая рыба, суп, салаты, запеченные в духовке овощи и картошка с мясом. Все это вы ели в доме. Вечером, когда ресторан открывался, туристы предпочитали террасу, но твой отец по какой-то непонятной причине не хотел там сидеть днем.
— Так что? — спросил Янис. — Что ты поделать эта день?
Все дни был похожи один на другой. Это может быть здорово, когда ты, например, на каникулах с мамой во Франции, где вы живете в палатке, и в вашем кемпинге оказывается семья с мальчишкой — твоим ровесником. И его зовут Хидде, и сначала он тебе не нравится, но потом вы каждый день играете вместе в футбол и строите дамбу, и он остается твоим другом до тех пор, пока пятно от палатки на траве не становится коричнево-желтым. Да, тогда совсем не страшно, что дни перетекают один в другой и в какой-то момент вы с Хидде уже не знаете, четверг сегодня или пятница (а может, уже даже суббота?). Но здесь, на острове, у твоего отца каждый день похож на жутко скучный документальный фильм, который какой-то шутник без капли чувства юмора прокручивает снова и снова с самого начала, да еще и в замедленном темпе.
— Ничего особенного, — ответил ты. — Читал.
— Почему ты не на улицу не ходила? — спросил Янис.
Ты проткнул вилкой кусок огурца и пожал плечами.
— Якоб собирался сегодня на пляж, — раздался голос веселой Герти. — Правда, Якоб?
— Может быть.
— Мы же с тобой договорились!
Ты не помнил, чтобы вы договаривались, но ссориться тебе совершенно не хотелось. Так что ты подтвердил:
— Да. Я пойду. Попозже.
Твой отец кивнул и водрузил себе на тарелку огромный кусок рыбы. Они с Герти стали обсуждать сегодняшнее меню и как будто начисто забыли о твоем существовании.