Дни оружия
Шрифт:
Алекс чуть скосил глаза. Дерк Улиткинс держал его на мушке.
— Если только пошевельнешься, Ал, — так же тихо, чтобы его слышал только Кан, продолжил Дерк, — стреляю.
— Что ты делаешь, Дерк?! — Казалось, Алекс Кан был искренне удивлен. Он продолжал неподвижно стоять и целиться в сторону Десмонда. — Мы же одна команда! У нас общая цель — убраться к черту с этой планеты. Да, Скайту не повезло. Как не повезло многим из нас. Но мы не можем себе позволить рисковать жизнями многих ради одного человека. Это математика — умрет часть или умрут все!
— Скайт мой друг.
— Эй, — снова раздался визгливый голос Десмонда, — о чем вы там шепчетесь? Время истекло! Я стреляю!
— Ладно, Дерк
Пальцы Алекса Кана разжались, и выпавшие из рук флэштеры тяжело упали в песок.
— Теперь патронташ! — торжествующе крикнул Десмонд.
Алекс расстегнул пряжку, и ремень с пустыми кобурами упал к его ногам.
— Зря ты это сделал, Алекс, — сказал Скайт Уорнер, — но все равно спасибо.
— Пустяки. Не стоит.
— Улиткинс, — Десмонд перевел бластер в сторону Дерка, — давай, теперь ты бросай бластер!
Дерк резко отшвырнул в сторону бластер и отстегнул портупею.
— Хорошая работа, — раздался грубый, властный голос из дверей бара «Последний довод».
Обладатель голоса вышел на свет. Им оказался высокий лысый мужчина с седыми усами, свисавшими до нижней губы. Одет он был в белый френч, темные кавалерийские брюки с широкими лампасами и синий шелковый платок, обернутый вокруг загорелой шеи. Левой рукой незнакомец опирался на деревянную трость с массивным золотым набалдашником, а правой сжимал инкрустированную драгоценными камнями рукоять флэштера «экселенц-солитер». Всем своим обликом седоусый походил либо на отошедшего от дел сенатора, владельца хлопковых плантаций, либо на престарелого хозяина крупного ранчо с барскими замашками феодала. Его сопровождали два гориллообразных телохранителя, одетых в черную военную форму без знаков отличия.
Охранники напоминали близнецов-братьев: литые фигуры, бычьи шеи и узкие, скошенные лбы. В мощных волосатых руках гигаватные штурмовые карентфаеры системы «дестровер-плюс» выглядели словно игрушечные.
На лицах телохранителей застыло только одно выражение — страстное желание беспрекословно исполнить волю хозяина. Но тем не менее это были не роботы. Вглядываясь в дебильные физиономии охранников, Скайт Уорнер понял, что это люди.
— Хорошая работа, — повторил человек с тростью. — Ты не разочаровал меня, Джонс. Я доволен.
Лысого с тростью звали Дафф Этмонс. На фотографии в той старой газете он стоял рядом с Джонсом Десмондом. Скайт узнал его. Только сейчас Этмонс стал старше лет на пятнадцать.
— Было непросто заманить их в ловушку, босс, — ожидая очередной похвалы, заискивающе проговорил Десмонд.
— Знаю, Джонни. Поэтому и ценю твои таланты в роли внедренного агента. Я всегда говорил, что робот никогда не сможет заменить живого человека, особенно в профессии провокатора. Э, этот хлам, — он небрежно махнул тростью в сторону лежащего в пыли неподвижного робота, — давно пора сдавать в утиль.
Дафф Этмонс снова махнул тростью. Один из охранников подскочил к Дерку Улиткинсу и Алексу Кану. Достав из бокового кармана мундира толстый капроновый шнур, он ловко связал им руки за спинами.
Другой охранник резво побежал вверх по улице и скрылся за углом какого-то дома. Вскоре оттуда, надсадно урча мощным мотором, неуклюже выполз гусеничный вездеход с открытой кабиной и бронированным кузовом для перевозки людей.
Выпустив вонючее облако выхлопных газов, вездеход остановился неподалеку от Даффа Этмонса.
— Давайте, грузите их в кузов, — кивнул Этмонс в сторону пленных, открыл переднюю дверцу и сел рядом с водителем, — у нас мало времени.
Глава 19
— Что
Скайт Уорнер, Дерк Улиткинс и Алекс Кан лежали на днище кузова. Напротив них, на скамеечке, идущей вдоль всего борта, сидел гориллообразный охранник. Он неотрывно следил за связанными. Его близко посаженные глазки придавали и без того тупому лицу выражение крайней степени дебилизма. Что-то в поведении этого субъекта напоминало повадки питекантропа.
— Еще не решил, Джонни. — Дафф Этмонс вальяжно закинул ногу за ногу и небрежно поигрывал тростью. Он сидел, повернувшись вполоборота к водителю, и покровительственным тоном разговаривал со своим помощником: — Можно, конечно, и к насосам… А можно продать вербовщикам в имперскую армию. Император сейчас как раз формирует Иностранный легион для выполнения спецопераций на сопредельных территориях. Ему нужны солдаты. Особенно люди, не являющиеся гражданами Империи. Не так ли?
— Именно так, босс.
— Но насчет того, что мы их обязательно накачаем «Сигмой», тут ты без сомнения прав, Джонни.
— Спасибо, босс.
— Господа, — произнес Этмонс, привстав на сиденье, чтобы лучше видеть лежащих в кузове пленников, — вы знаете, что такое «Сигма»?
— Наверное, что-нибудь противозаконное, — ответил Скайт.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Этмонс, — люблю разговаривать с остроумными людьми. Вы проницательны, мой друг. Это действительно чертовски противозаконная штука. Как, впрочем, и все, что здесь происходит… Так вот, — закончив смеяться, продолжил Этмонс, — сам по себе препарат «Сигма» не представляет такой уж большой опасности. Это обычный психотропный стимулятор. В военное время пилюли из этого вещества давали десантникам и солдатам спецназа перед проведением операции. После принятия таблетки человек несколько суток не знает, что такое усталость, ему не нужен отдых, еда, он не знает, что такое страх и сомнения; он рвется в бой и с радостью умрет под вражескими пулями. Но несколько десятков лет тому назад ученые обнаружили странную особенность воздействия «Сигмы» на человеческий разум. Во время действия препарата человеческий мозг словно раскрывается, и с ним можно делать все, что угодно. К голове можно подключить специальные датчики, соединенные с компьютером, которые будут посылать электромагнитные импульсы определенной частоты на кору обоих полушарий. В человеческий мозг можно записать любую информацию, так же как и стереть.
Возьмите, к примеру, тех людей, которые работают на нашей насосной станции по перекачке ТЕО-7. Радиация там страшная. Даже роботы в подобных условиях выходят из строя. У работающих там начинают светиться ногти и корни волос. Больше месяца не выдерживает никто. И что вы думаете? Эти люди проклинают судьбу? Чувствуют себя рабами? Ничего подобного. Они полностью довольны своей жизнью. Они не помнят прошлого и считают такое положение вещей абсолютно нормальным. А то, что у некоторых в темноте вдруг начинают светиться волосы, так это находят даже забавным. Но, джентльмены, я думаю, вы избежите этой участи. Императору нужны не знающие страха и угрызений совести воины, готовые, не задумываясь, отправиться по его приказу хоть в задницу к самому дьяволу.