Дни за гранью
Шрифт:
— Ты чего это Дым, расколдовался? — с недоверием спросил он.
— Считай что да. Пойдем отсюда, — стараясь не смотреть в глаза парню ответил Дым.
— Куда? — не двигаясь с места спросил парень.
— Пока на пост, там безопаснее. Здесь подстрелить могут. Дождемся смены, сейчас подойдет, у меня день короткий, потом на кухню. Ты ведь не ел ничего?
— А да, не ел! — обрадовался турист, и пошел за Дымом, — Слушай, а чего ты не отвечал? Ты прям сам не свой был, стоял пялился… я там наговорил всякого… — как бы извиняясь сказал турист.
— А это ты про козлов? Ничего бывает. — Просто ответил Дым, — хорошо что хоть кирпичом не заехал.
— Да не догадался, — признался новичок.
Монолитовец облегченно хохотнул.
— Успеешь еще.
В дом заходить не стали, Дым остался стоять, придерживая СВД на сгибе локтя, а турист присел на корточки, облокотившись спиной к дереву и блаженно закрыл глаза. Напряжение всего
— Слышь Дым, а что это за беда такая была? Ну трава эта…
— Мы его горохом называем, живая колючая проволока.
— Удобно. Не ржавеет, вида не портит, и пока не наступишь не поймешь. Здорово придумали. Свой — чужой распознает?
— Нет. Хватает все что движется. Только на дождь не реагирует почти, чувствует.
— Ну и хорошо… — ни о чем и обо всем сделал вывод турист, чувствуя острый голод, который легкой слабостью в ногах и руках уже давал о себе знать.
Минут через двадцать подошел другой такой же бронированный монолитовец с СВД и на этот раз бойцы молча, едва глянув друг на друга разошлись. Турист двинул за Дымом, без предисловий зашагавшего на выход из леска. Чувство иррациональности и неестественности поведения монолитовцев на этот раз вызвало тревогу.
— Слушай… а чего вы не разговариваете? — спросил он.
— Разговариваем, — спустя некоторое время, словно отвлекшись от чего-то, ответил боец.
Через некоторое время, они той же дорогой вернулись к двери. Костер оставленный туристом на земле, еще не прогорел, и посреди небольшой белой тарелки пепла гнездились черный угли. Остатки поломанных ветвей нетронутыми лежали ровно в таком же положении, в котором он их оставил.
На этот раз толстенная металлическая дверь открывшаяся перед Дымом, вежливо продержалась, пока немного оробевший новичок полностью не вошел внутрь. За секунды до полного закрытия двери далеко внизу, у основания бетонной лестницы с узким парапетом зажглись две лампы накаливания, от них гирляндой зашлись лампы поменьше, до самого выхода, у которого сейчас они стояли. С непривычки от такой, неестественной длины лестницы, метров пятьдесят, не меньше слегка закружилась голова, кроме того ступени были сделаны более широкими, что было непривычно. Видимо такая форма ступеней была удобна для шагающих в экзоскелетах бойцов, чей металлический башмак, не уместился бы на обычной ступеньке, и мог привести к падению. Вдоль парапета тянулся поручень из сплошной толстой трубы, гораздо более толстой, чем можно было бы ухватить рукой. Стены, грубо оштукатуренные и не окрашенные еще хранили следы мастерков, царапины и другие отпечатки сделанные во влажном бетоне. Видно были что проходом начали пользоваться не дождавшись его полной готовности, и вообще не парились над оформлением. Глядя на размеренно покачивающуюся спину Дыма, они наконец подошли ко второй двери, выглядевшей также как и первая. Уши заложило как в метро.
Вторая дверь открылась с едва слышным вздохом разгерметизации. Воздух внутри был суше и теплее, начинавшего уже было трястись от холода туриста тряхнуло сильнее, но уже от перепада температуры с плюс десяти- пятнадцати, до плюс двадцати или выше комнатной температуры. Войдя внутрь первое что услышал турист была приглушенная расстоянием человеческая речь, оглядевшись, турист увидел открывшееся ему огромное, широкое помещение, практически с шороший спортзал, со множеством скамеек и столов, за которыми сидели монолитовцы. Пол сделанный из чего-то, напоминающего белый кафель глушил шаги, а потолок, до которого было метров десять напоминал натяжной. Помещение хорошо освещалось лампами, скрытыми за полупрозрачными пластинами навесного потолка. Вдоль стен располагалось множество металлических огромных шкафов и в основном пустые металлические полки, на которых лежало с десяток разных шлемов и оружие.
— Это столовая, — сказал Дым, — вон там подносы, — он указал пальцем правее, — а дальше окошко. Подойдешь, там тебе все дадут.
— Ага, хорошо, — вперившись в стопку блестящих металлических подносов сказал парень, — а где у вас тут руки помыть можно?
— Туалет здесь, — взмах руки влево, — и куртку сними.
Кивнув, парень двинулся в сторону уборной, изумленно разглядывая все, на чем мог задержаться взгляд. На широких металлических полках блестели забралами или защитными масками боевые и тактические шлемы, потертое оружие, блестело ни с чем несравнимым натруженным металлическим блеском. Несколько человек, в гражданской одежде негромко и редко переговариваясь не спеша ковыряясь ложками
— Чего тебе?
— Мне поесть, — смутившись и неловко чувствуя себя ответил парень.
— Это понятно, что поесть. Рацион или стандарт? — спокойно спросил выдающий.
Турист обернулся, ища Дыма в надежде, что тот подскажет что-нибудь. Дыма с большим трудом он нашел, тот сидел без шлема и верхней части бронекостюма в одной серой водолазке, но к нему спиной и достаточно далеко, а кричать и привлекать внимание всех присутствующих новичок не хотел.
— Стандарт, — ответил он пожав плечами.
Поднос исчез и через несколько секунд вернулся с тарелкой супа, тарелкой пюре с двумя огромными дымящимися котлетами, маленькой миской салата, накрытой несколькими ломтями серого хлеба и двумя стаканами розоватой жидкости, похожей на компот и кисель одновременно. Стараясь не выдавать своего волнения турист кивнул и крепко перехватив поднос пошел к Дыму. Усевшись рядом и скинув куртку, он решив кушать культурно и аккуратно, вооружившись ложкой и вилкой принялся за еду. Супа он почувствовать не успел, только почувствовал что он был горячий, но необычное чувство голода и аппетита заставило забыть его о всех правилах приличия. Нещадно молотя ложкой по тарелке, чередуя две ложки супа с укусом куска хлеба, парень в мгновение ока уничтожил первое. Еще пару минут он давился сочной котлетой, хлебом, салатом и пюре, пытаясь засунуть все это одновременно в рот. Наконец прожевав половину второго блюда, он догадался запить это киселем и только после этого обнаружил внимательный взгляд Дыма.
— Мда… — сказал он, глядя на в очередной раз смутившегося молодого человека, — Зона, Зона… в следующий раз рацион бери. Специально для таких как ты.
— А… спасибо, — кивнул турист. — Приятного аппетита, — с опозданием пожелал он.
Дым кивнул.
— Поешь, ляг поспи. Можешь там в углу, — он указал на дальний левый от входа угол. — Там меньше мешать будут. Как проспишься подожди я приду, поговорим.
— Хорошо, — согласился турист и выдержав для приличия паузу вновь вернулся к еде. Впрочем несмотря на старание есть культурно, скорость, с которой он продолжил уничтожение второго блюда не уступала скорости уничтожения первого, и еще через пару минут, он уже пил второй стакан розоватой, кисло-сладкой, ароматной, прохладной, освежающей, приятно тягучей на вкус жидкости. Допив стакан, он явственно почувствовал, как наполнился его желудок, но чувство легко голода почему-то осталось. Сидящий напротив него монолитовец, тем временем только доел первое и не спеша принялся за второе. Турист первый раз за все время видел его без шлема. Моложавый, лет сорок-сорок пять с серо-голубыми глазами, смугловатым лицом и поседевшими висками. Правое ухо частично отсутствует, волосы некогда русые, практически полностью седые, коротко стриженные. Руки с крупными, отчетливо прорисованными венами и узловатыми суставами пальцев. На левой руке на пальцах видимо раньше было наколото имя бойца из четырех букв, Коля, Саша, Витя… да мало ли, но сейчас вместо букв бледными слепыми пятнами остались шрамы.
— Дым, — прокашлявшись обратился парень, — а откуда у тебя это? — он указал пальцем на собственное ухо, имея в виду отсутствующую часть уха бойца.
— Товарищ откусил, — равнодушно ответил он.
— Как?!
— Хочешь знать? Ну слушай, — Дым отодвинул от себя тарелку с едой и отпил немного из стакана. — Я тогда еще сталкером был, ходили на пару с другом. Артефакты, оружие, лекарства, в общем хабар разный собирали где попроще. И разминулись мы с ним возле тоннелей. Он как-то от меня отстал, или я куда провалился, в общем остался я один, в тоннеле. Из света только налобник, ПДА не берет, детекторы радиацию собирают, но аномалий нет. Несколько часов я ходил, пока наконец выход нашел, уже ближе к Свалке. Вижу, он лежит возле воронки, на спине. Я в ПДА, ПДА мне его желтым рисует, не узнает значит, мутантов нет, а несколько аномалий четко видит. Я к нему, зову его по имени, а он стонет, ну я четко вижу, что он — это он, бросаюсь к нему, ощупать, да поднять, только слышу мычит он что-то. Я и склонился над ним, а он меня хвать за ухо и сильнее мычать. Еле вырвался, гляжу на него, а это друг мой, только уже зомбированный, ни говорить, ни встать, ни сесть не может, вроде как узнает меня, напрягается сказать что-то, а не может, — Дым отхлебнул еще немного, — Жуть.