ДНК Америка
Шрифт:
Я тоже не сдерживаю слез и начинаю рыдать. Мы плачем и обнимаемся, некоторое время. Потом успокоившись, ложимся на кровать и просто говорим. Я о себе, она про себя. Потом Ли, в какой-то момент затихает и я понимаю что она уснула. Целую её в щеку, укрываю покрывалом и иду к себе в спальню, вновь разбирать документы. Обещания и подаренные надежды, должны быть оправданные...
Глава 12
Сижу некоторое время в комнате, перебрав не плохую часть бумаг. Уже поздно, часов десять вечера.
Легкий стук в дверь отвлекает от напряжения. Поднимаю взгляд и вижу Крейвена. Когда это они научились стучать? И от кого главное?
– Проходи, - шепчу улыбаясь.
Уже только вижу его, как тело дрожит, и в голове всплывают картины прошлой ночи. Хочу обнять его и прижаться, поэтому маню пальцем к себе. Он проходит в комнату, удерживая на одной руке поднос. Ставит на край кровати, и вижу на нем стопку блинчиков и небольшую миску с джемом.
– Это что?
– удивляюсь.
– Ужин, - самодовольно улыбается. – Решил отвлечь тебя от работы. Не хочу чтобы ты голодала.
– Кто это готовил? Ли проснулась?
– Нет, Ли спит. Это готовил я, - спокойно говорит, вроде это в порядке вещей.
– Ты?!
– не сдерживаю крика.
Он берет меня за руку и притягивает к себе, заключает в объятия, запечатлев на губах нежный поцелуй. Стону ему в рот, удивляясь, что еще могу чего-то хотеть после вчерашнего.
– Такая, сладкая, - шепчет он. – Я скучал. Чтобы не мешать тебе, решил отвлечься и приготовил тебе ужин. Тебе не нравится?
– Нравится, конечно, - быстро отвечаю, чтобы не подумал ничего плохого. Беру один блинчик, умокаю в джем, и откушиваю. Медленно пережевывая, стону от удовольствия.
– Как вкусно, - говорю. – И как они только у тебя получились?
– Онлайн кулинария, - довольно отвечает он.
– И что даже к сковородке не прилипали?
– Первый был всмятку, - признается, - но потом, все получилось.
– Боже, какое же ты у меня золотце! – хвалю. – Просто находка! Спасибо, - целую его в губы и вылетает: - Люблю тебя! – ну это так по инерции.
Тишина. Мне кажется, Крейвен даже перестает дышать. Пережёвываю блин, с трудом глотая, и смотрю испуганно на него. Только сейчас дошло, что сказала!
– Ты…, - начинает он, видимо лишаясь дара речи.
– Крейвен…
Он закрывает мне рот поцелуем. Лижет мои губы жадно, словно они сами намазаны толстым слоем джема. Потом отклоняется и смотрит на меня взглядом глубокой бездны.
– Молчи, - говорит. – Ни слова.
Улыбаюсь, смущенно пряча глаза. Это первый мужчина, которому я призналась в любви. Да еще после двух недель знакомства. Боюсь, воронка втягивает слишком быстро! Это пугает меня, но я действительно его люблю.
Он берет меня легонько за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Не дает отвернуться, или погрязнуть в своей неловкости. Знает, что это значит для меня. Чувствует мое состояние.
– Я тоже сильно тебя люблю…
– Не надо! – обрываю. – Не стоит говорить того же! Я не жду от тебя в ответ тех же чувств, если ты еще не готов…
– Я люблю тебя еще с первого взгляда, - добавляет он, и я краснею.
Обнимаю его, чтобы скрыть свою неловкость. Признания в любви, всегда делали из меня не уверенного человека. Я никогда в это не верила.
– Я хочу прожить с тобой всю жизнь Мика, - шепчет он.
– Крейвен… - говорю еле слышно.
– Нет, ничего не говори. Просто знай это. Я буду ждать того момента,
– Хорошо, - соглашаюсь.
Потом мы молчим некоторое мгновение, и я обдумываю наши отношения. Крейвен как-то изменил ко мне свое отношение, стал больше понимать и давать пространства. Неужели ссора так повлияла на него, или он боялся потерять меня настолько, что решил переступить через свои инстинкты? Мне хорошо с ним, чувствую защищенность, поэтому мысленно решаю тоже переступать через себя, в некоторых необходимых ситуациях. Чтобы сохранить то, что есть, что возникло за несколько дней. В обычной жизни, с обычным мужчиной, я бы не верила в счастливый хеппи енд, отношений, построенных за такое короткое время. Но это, же мой Крейвен! Мужчина, у которого неиспорченное понятие жизни и любви. Хочу попробовать, и это моя гавань!
– Как протекают твои дела с поисками? – вдруг интересуется Крейвен, зарываясь носом в мои волосы. Его так много на мне, люблю это чувство.
– Ничего стоящего, по отношению к пропавшей Аните, но я нашла описания испытаний над Италией и Данией.
Крейвен напрягается подо мной, понимаю, что его беспокоит эта ситуация.
– Ты узнала, что им вводили?
– Нет. Для этого нужна лаборатория. Но я прочла про то, что инъекция, которую на них испытывали, нарушила их центральную нервную систему. Боюсь, это может привести к летальным последствиям, - говорю сочувственно.
– К каким?
– уточняет он.
– Ну, обычно это влияет на психику. Смотря, какая часть, пострадала больше всего. Может даже быть, что они потеряют чувствительность, движение или зрение…. Если бы, хоть немного понимать что им ввели, то сказала бы больше. Но это только предположения. К тому же, я не понимаю что это у вас за транс такой, который сохраняет тело в прежнем виде, не нарушая его оболочки, даже при лишении поддержки, необходимыми, питательными веществами!
– Этот транс, как защитный барьер нашего тела, - объясняет Крейвен. – Мы впадаем в него при огромных повреждениях в организме, и пока тело не восстановится для поддержки всех органов, мы находимся в таком положении.
– Хочешь сказать, что после восстановления нарушенных функций Италия и Дания придут в себя? – удивляюсь я.
– Думаю да. У нас еще не было таких ситуаций, чтобы калечили изнутри, поэтому не могу ничего утверждать.
– Ну, в принципе, вполне логично! – осеняет меня. – Нервная системе каждого человека, самое сложное что есть. Восстановить её клетки не возможно. Но вы ведь не обычные парни, да, - улыбаюсь. – И откуда ты знаешь так много про транс? У вас уже были случаи?
– Почти каждый из нас впадал в транс и не один рас. За столько лет перебивание в разных лабораториях, нас воспитывали по-разному и постоянно калечили. Меня должны были убить, потому что, после того как я взбунтовался, разнес половину подземельной лаборатории, меня сильно избили. Несколько органов превратились просто в мякоть. Я впал в транс и пробыл в нем три месяца, пока полностью не восстановился. После этого транса, я начал вспоминать свое детство. Думаю этот транс, вылечил некие поврежденные области моих мозгов. Ведь для меня все стало по-другому. Я захотел свободы, на что подстрекал остальных. Но после того как каждую неделю, в течение полугода, ко мне приходи и избивали до потери сознания, что в нашем случае почти не возможно, я потеря все надежды. Пока ты не появилась в моей камере…, - с теплотой добавляет он.