До и После: Исход
Шрифт:
– Я ударил ее, – слова прозвучали как гром. Алекс измученно посмотрел ей в глаза, и она отшатнулась. Холод и надменность, обычно живущие где-то на дне его глаз, заменила опустошающая боль, – дал ей пощечину, понимаешь? – он посмотрел на свои руки и глаза его опять заблестели. – Она так раздражала меня порой. У нее на все было свое мнение, и она не стеснялась его высказывать, если считала, что я не прав. Она казалась мне лицемерной, эдакой актрисой без театра, которая отыгрывает свою благочестивую роль. И я оттолкнул ее. Мне хотелось доказать ей, что она такая же как и я, стянуть ее на дно, чтобы она
Кристина молчала. Эта внезапная исповедь поразила ее. Она не могла поверить, что он рассказывает ей такое. Она сама никогда никому не призналась бы в подобном. Для этого нужна настоящая смелость. Кристина бы постеснялась показать прыщик на своем лице, а тут… огромная загноившаяся рана.
– А ведь знаешь, я же еще приезжал к ним. Хотел набить ему морду, за то, что он увел ее у меня. Но знаешь, что я увидел? Я увидел, как они с дочкой выходят из дома и улыбаются. Улыбаются, понимаешь? Они счастливы там, где меня нет! Счастливы без меня! – Эта мысль, казалось, стала для него откровением. – Я и уехал. Не стал за них бороться…
– Но… Алекс, ты же… – шум приближающегося автомобиля не дал ей договорить. Они оба повернулись на звук. Инстинктивно рука Алекса потянулась к топору, лежащему возле ног.
Когда машина остановилась, они с облегчением обнаружили, что за рулем был молодой мужчина довольно приятной наружности. Эдакий приветливый сосед из квартиры напротив. На заднем сиденье была женщина, в руках она держала младенца.
– У вас все в порядке? – спросил мужчина.
Сжав рукоятку топора, Алекс встал.
– А разве что-то сейчас может быть в порядке? – хоть и с вызовом, но, все же разбавив улыбкой, произнес Алекс. – Псу стало плохо, – он кивнул на Губернатора, который так и лежал на асфальте.
– Можем вас подбросить, мы едем на базу. Олли, моя жена, поймала сообщение об убежище. Вы туда же?
– Нет, – покачал головой Алекс, – у нас немного другая задача. Нам нужно в Бирн, слыхали о нем?
– Ну, мы свернем раньше, но часть пути вы можете проехать с нами.
«Какой легкомысленный парень. С женой-то и ребенком…» – подумал Алекс, но легкомысленный парень словно прочитал его мысли.
– Только без шуточек, я не хочу проблем, – он поднял вторую руку на уровень окна. В ней красовалась потертая бита.
– Без дураков, – Алекс поднял руки вверх в символическом жесте мира, – подбросите нас до места, и мы уйдем. Никаких проблем. Но чтобы и с вашей стороны без дураков. Нам тоже не нужны проблемы.
– Чтобы все было честно, мы можем попросить символическую плату за проезд? – парень улыбнулся. – Скрепим договор, так сказать.
– Две банки фасоли подойдут?
– По рукам!
Кристина хмыкнула.
«Консервированная фасоль твердая валюта нового времени. Я бы написала это на своей футболке, если б могла».
Она погладила Губернатора и слегка улыбнулась. Обжигающая тяжесть в мышцах, тянущая резь в животе и боль от стертых мозолей не дали ей насладится моментом в полной мере. Но теперь наконец-то наступивший просвет в этой бесконечной череде бессмысленных скитаний лег бальзамом на ее сердце.
– Я помогу затащить пса, – сказал водитель
Губернатору было очень плохо. Пока они тащили его, его стошнило. Осколки костей, не переварившаяся до сих пор фасоль – все это в какой-то слизи вылилось из его пасти на дорогу.
– Трубчатые кости? – спросил водитель.
– Да, не уследил, – повинился Алекс.
– Кал с кровью?
– Не замечал. – Опять повинился он. – Ну и толстый же ты стал, старик, – они закинули пса на пол машины возле переднего сидения.
– Ну, ничего, прочистим, дадим масла и будем пару дней кормить кашками. Я кстати Дэн, – он вытер руку о штаны и подал Алексу, – ветеринар. – Их ладони сцепились в крепком рукопожатии.
Отчаянные времена приводят к отчаянным мерам. Для Алекса отчаянным решением стало хоть и кратковременное, но присоединение к людям. Солнце, все это время бившее им в глаза, вдруг скрылось за облаками.
«Вот оно, – подумала Кристина, глядя на облака через окно отъезжающей машины, – долгожданное облегчение. Передышка от измучившей их жары».
Им встретились приятные добрые люди. Да и Алекс, может быть, не такой уж и робот с ограниченным запасом реакций, раз уж решился в кои-то веки кому-то довериться, купив им проездной за две банки фасоли.
«Может быть, теперь нам наконец-таки повезет».
49(ДО) Гудки
Можно годами жить с человеком, думать, что знаешь его, а потом вдруг с удивлением обнаружить, что жил с иллюзией, которую создал сам. Тот человек, живущий рядом, лишь на малую часть похож на того, кого ты себе придумал. Так было и с Ребеккой. Она жила с грубым, но добрым, как ей казалось, человеком до тех пор, пока он ее не ударил.
– Ну, возьми же трубку, – причитала она. – Ты что там, оглох?
У нее было всего десять-двенадцать минут на то, чтобы попытаться дозвониться до Алекса. Из них прошло уже восемь.
– Алекс, возьми трубку, – умоляла она, – возьми ее! – она хотела выругаться, но посмотрела на мирно спящую малышку и замолчала.
Зачем она звонила ему после всего пережитого? Она могла ненавидеть его, могла даже не думать пытаться его предупредить. Какое ей вообще до него дело? Может, и никакого, но она верила, что обязана дозвониться. Неудавшийся брак – не конец света. Такое случается. Любая женщина, выходя замуж, сильно рискует. Конечно, есть немало историй о том, как женщины дурили мужчин, обдирали их до нитки, лишали домов и состояний. Но от таких случаев всегда можно обезопасить себя брачным контрактом, а вот от маньяка, педофила или убийцы ни один контракт не спасет. Конечно, с Ребеккой ничего такого не случилось, ей просто достался домашний тиран со склонностью к алкоголизму. И Ребекка нашла выход. В прямом смысле. Вышла через обычную дверь вместе с дочкой. Женщины существа странные. Они часто уходят, чтобы вернуться. Но уходя, сами не всегда знают тот ли это случай. И Ребекка не исключение. Она, естественно, не без грусти покинула Алекса, но остаться с ним она уже не могла. Она свято верила в то, что каждый человек должен сам осознать, какая он гниль. Только тогда есть шанс стать лучше. Ребекка ушла от него, давая ему возможность заглянуть внутрь себя.