До и После. Миражи
Шрифт:
Лиа часто сидела на кровати, глядя в окно. В нем она видела сетчатый забор, идущий вдоль реки почти до самого причала.
На другом берегу раскинулся пышный лес. Лиа хотелось, чтобы весь мир ограничился этой комнатой и тем берегом. Сузился до комфортной зоны, которую можно никогда не покидать.
Иногда Лиа не хотелось ни с кем говорить. Даже с Орифой. Она могла лежать, не замечая, как проскальзывает время час за часом. Она не хотела есть, но заставляла себя делать это из-за того, что Орифа грозилась вытащить ее на кухню. Там, по ее
Иногда Лиа читала книги. Ей нужно было куда-то сбегать от наваливающихся тягостных мыслей. Иногда приходилось перечитывать предложения раз за разом. Слова проскальзывали мимо и не имели смысла. Как и все остальное в этом мире.
Она заставляла себя перечитывать снова и снова, чтобы понять хоть что-то из написанного. Путалась в персонажах, упускала детали, но продолжала продираться сквозь текст. К середине книги начинала чувствовать, что происходящее там – за печатными буквами – куда важнее происходящего здесь. Последние две-три страницы Лиа боялась дочитывать. Концовка книги – конец истории, а значит, с полюбившимися персонажами придется расстаться.
Страх приносил разъедающее чувство одиночества, которое открывалось внутри как старая язва. Читая книги, она могла потушить этот маленький жуткий пожар. Она прекрасно понимала, что истории не лечат, но это все, что у нее было. Книги, как и музыка – вещи почти магические: они притупляли боль и останавливали кровотечения.
Но была одна проблема: после одной книги Лиа еще долго не могла взяться за следующую. Новая история, как новые отношения – всегда риск. К персонажам придется присматриваться, привыкать. И даже если они понравятся с первых глав, нет никаких гарантий, что в них не разочаруешься при более близком знакомстве.
Когда Орифа тихонько вошла в комнату, Лиа сидела на кровати с книгой в руках и смотрела в окно.
– Ну вот, красавица, почему ничего не ешь?
Лиа повернулась.
– Я же принесла тебе еду еще час назад, – взмахнула руками Орифа.
– Правда? – отрешенно спросила Лиа.
– Ну вот, ты даже говорить толком не можешь. А ну-ка быстренько взяла вилку и начала есть. Тебя скоро сквозняком сдувать начнет!
Лиа хотела сказать, что это ее нормальный голос, но спорить не было сил и обижать женщину не хотелось. Орифа ей нравилась. Лиа могла сравнить ее с тягучей карамелью – сладкой и мягкой. Да и кожа у нее была такого же нежного цвета.
– Милая, – Орифа села к Лиа на кровать и потянулась за тарелкой, – нужно поесть. Ничего вкуснее я тебе все равно пока предложить не могу. Вот когда ты выйдешь…
Лиа напряглась как струна. Она никуда не хотела выходить. Ей было хорошо здесь, в своем замкнутом туманном мире.
– Ну что ты так всполошилась? Мы под защитой, у нас есть припасы. У нас хорошая община.
«Община».
Это слово звучало дружественно, но в то же время от него веяло каким-то подвохом. Хотя, скорее всего, Лиа
– Ты всем понравишься, – женщина улыбнулась.
– Вы меня плохо знаете.
– Ну как может не понравиться такая милашка?
Лиа закатила глаза и не смогла подавить улыбку. Орифа явно ей льстила, но это получалось у нее мягко и мило.
– А я принесла тебе горячего мятного чаю. – Орифа поставила небольшой термос на столик.
– Я что, уже успела прослыть тут истеричкой?
Женщина рассмеялась:
– Не то чтобы истеричкой, но Макс был впечатлен. Очень впечатлен. Он даже не смог подобрать слов, чтобы описать тебя.
– А ведь я еще даже не старалась, – наиграно вздохнула Лиа.
– Да, ты тот еще орешек. И мне это нравится!
Лиа не знала, что сказать, но Орифа вдруг огорошила вопросом:
– Расскажешь о себе?
Улыбаться расхотелось. Заметив это, Орифа дружелюбно произнесла:
– Знаешь, как говорила моя мама? Чашка чая и правильный собеседник заменят любого психолога с их антидепрессантами. Думаю, тебе, красавица, это не повредит.
«Красавица», – усмехнулась про себя Лиа. Вот кто-кто, а она сейчас совсем не красавица. Уж точно не после ранения.
Орифа не сдавалась.
– Книжные друзья, – она кивнула в сторону тумбочки, на которой покоились книжки, – это хорошо. Но живые люди ничуть не хуже, милая.
– Я люблю хорошие истории, – попыталась защититься Лиа. – Они помогают не свихнуться.
– Я тоже люблю хорошие истории! – воодушевилась Орифа. – Поэтому хочу, чтобы ты рассказала мне свою.
– Не думаю, что моя история хорошая.
– Ты начни, а там посмотрим. В любом случае это твоя история. Переписать ты ее не сможешь, а вот свести к хэппи-энду в будущем – вполне!
– Вы вообще видели, что в мире творится?
– Конечно. Но счастье, оно не снаружи, – она постучала пальцами по груди, – оно здесь, внутри.
– Мне кажется, во мне что-то сломалось… И я никак не могу это починить. Смотрю порой на себя со стороны и… – Лиа хотела сказать, что ей страшно, что она творит всякую ерунду, пытается все исправить, но только делает еще хуже.
Но Орифа лишь отмахнулась и мягко произнесла:
– Твои знания о себе – это отражение в зеркале под полупрозрачным покрывалом. Уверена, что ты больше себя накручиваешь. Вот, – Орифа потянулась к термосу, – возьми лучше чашку и попей со мной чай.
– Знаете… – сказала Лиа, – вы странная… – Взяла в руки чашку и добавила: – И мне это нравится.
Лиа начала рассказывать о себе и спустя пару минут уже не могла остановиться. Она говорила и говорила, словно пыталась вырвать с корнем наболевшие воспоминания. Конечно, кое-что оставляла за кадром, кое-что – сглаживала. Но говорить с Орифой было приятно.
Теперь Лиа отчетливо поняла: ни одна книга и ни одна песня не заменят простого человеческого тепла.