До конца урока 45 минут
Шрифт:
– Кто? – не поняла Румия.
– Да Газ! Идите отсюда, мальчики! Не разговаривай с ними, – приказала она подружке.
– В этом полугодии я буду вести еще два поэтических вечера! – кричала им вслед Румия.
– Если бы Румия была другой, вы были бы отличной парой, – сказал Газ другу, когда они после раздевалки поднимались на второй этаж.
– Какой другой?
– Нормальной.
«А как же Лизонька?» – хотелось спросить Славику, но не стал. Газ знал о чувствах друга к их однокласснице, но почему-то никогда его не поддерживал в
– Владислав! – услышали друзья голос физика на лестничной площадке.
– Я тебя у кабинета подожду, – прошептал Газ и ушел на второй этаж, где встретил лишь троих одноклассниц, среди которых была Нана – главная сплетница их коллектива.
– Видели, вчера Вика запостила фотку в инсту? – вопрошала она подруг, совершенно не смутившись от близкого соседства одноклассника.
– Это где она держится с кем-то за руку?
– С кем-то? С мальчиком уж, конечно! – воскликнула Оля.
– Вот именно, – закатила глаза Нана. – Только я вам больше скажу. Вика за руку держится с Кириллом.
– С каким Кириллом? Нашим?
– Нашим! Вы что, не заметили браслет со змеей?
– Ой, точно! У нашего Кирыча такой!
Газ подошел к одноклассницам вплотную и сделал вид, что его сейчас вырвет. Те хором завизжали.
– Я хотел извиниться, Слава, перед тобой за своего сына, – начал Исмагил Халилович, – конечно, я оплачу все финансовые траты. К сожалению, я вчера поздно пришел, не смог тебя увидеть. Наталия Степановна сказала, что Самир испортил твой пиджак?
– Да там маленькая дырка, Исмагил Халилович, не беспокойтесь!
«Покупать новый пиджак! – кричала вчера вечером Мария апа. – Как можно было так баловаться со спичками, чтоб у себя на спине прожечь дырку? А может, ты куришь? А ну-ка дыхни!»
– Нет уж, Слава, так не пойдет, – возразил учитель. – Можно мне номер телефона твоих родителей? Или мне спросить у Ксении Васильевны?
– Эээ… понимаете, я дома никому не сказал, что случилось. И я сам хотел перед вами извиниться. Если бы не та учительница, которая ведет уроки у вашего сына, никто бы не узнал. У меня такое нехорошее чувство, что я вас подставил.
Столовая, как всегда, шумела, бурлила, визжала и извивалась в тех конвульсиях, которых у нее, как у порядочного учреждения, быть не должно, но они были, потому что столовка у детей и многих учителей ассоциировалась, скажем так, с замком Кощея Бессмертного, где нужно было смекалкой, а чаще силой и упорством добыть себе еду.
В одном углу Сылу Саматовна с каменным лицом кормила свой 8Б, не с ложечки, конечно, просто стояла над их душами, как исполин, следящий за тем, чтобы каждая крошечка была съедена, ведь с каким трудом была добыта эта еда! В другом углу сидел 10А со скучающими и измученными лицами. Нана, дежурная по питанию, в начале перемены прикрикнула на одноклассников и приказала тихо сидеть за столом, а не толпиться у стола раздачи, и накроет она им сама с дежурными. Вот 10А тихо и сидел,
Иногда Славик украдкой бросал взгляды в сторону Лизоньки. Ей и Румие места за общим столом не хватило, поэтому устроились они чуть поодаль, рядом с девятиклассниками. Румия, оставив сумку на подружку, которая сидела с телефоном в руках и что-то напряженно там просматривала, упорхнула к Ляле, та тоже выступает на концерте, будет петь романсы.
– По данным социальной статистики, 1% опрошенных ответили, что питаются они один раз в день, – Газ устал играть на телефоне.
– Это ж сколько людей так сказали?
– Два.
– Я стану третьим с нашими поварами, – пробурчал Антоха, переписывая домашку у одноклассника.
– А ты знаешь, Антон, Ксения Васильевна не любит, когда списывают ее предмет, – заметила одна из девочек 10А, уже пять минут наблюдавшая, как одноклассник срисовывает в свою контурную карту обозначения полезных ископаемых.
– Ташенька, покажи мне учителя, который бы любил, чтоб его предмет списывали, – парировал юноша.
– А не с твоей ли контурной карты он срисовывает, Таша?
– Из моей.
– Четыре человека ответили, что едят в день более семи раз, – вздохнул Газ.
Телефон Лизоньки тренькнул.
«Румия: Скоро приду, солнышко, не скучай! Расскажу кое-что интересное о Салаватине. Подружка Ляли встретила его вчера на Баумана…»
– Два человека сказали, что рис едят один раз в год, – продолжил Газ, – а шестнадцать ответили, что практически каждый день его едят. 54 опрошенных поведали, что около одного раза в месяц.
– Заткните его, пожалуйста.
Лиза не стала отвечать Румие. Пусть послушает про своего Салаватина, хотя в последнее время Лизоньке не очень нравилось, что подружка так много общается с Лялей.
– Лиза? Тебя же Лизой зовут? – вдруг из ниоткуда появился парень с обесцвеченными волосами.
– Да, – смутилась она.
Приглядевшись к юноше, девушка его узнала. Он учился в одном классе с Лялей.
– Мне сказали, что тебя можно попросить кое о чем важном и тайном, – сел тот рядом, перейдя сразу к делу.
Даже не представился!
– Думаю, с Румией ты быстрее сговоришься, – оглянулась Лизонька в поисках подруги.
– Да нет, она с Лялей дружит, а с ней я не общаюсь.
Тут девушка не удержалась – улыбнулась. Не одна она недолюбливает эту выскочку.
– Что за просьба? – такому человеку грех не помочь.
– Письмо передать. Девочке из твоего класса.
– Кому?
– Вике.
Лизонька с трудом проглотила возглас удивления, готовый сорваться у нее с языка. Только сегодня Нана раструбила всем, что Вика встречается с Киричем. Конечно, встречаться с одноклассником – это банально, как романтические дорамы с одним и тем же счастливым концом. Так считала Лизонька и старательно доказывала Румие. Но если у них такие серьезные и глубокие чувства, то почему бы и нет.