До мазохизма...
Шрифт:
— Мне нужно время, — шепчет в мой рот, а я краду ещё один быстрый поцелуй.
— Я всё понимаю. Готов ждать столько, сколько потребуется. Только будь со мной, не отталкивай…
— Угу… — она слезла с коленей, принялась торопливо поправлять одежду.
«Как же соблазнительно выделяется грудь… И так уютно помещается в моих ладонях. Идеальный размер: ни маленькая, ни большая, совершенной формы — то, что надо».
— Посмотри на меня, — взял Машу за руку. Хочу тоже задать кое-какие интересующие вопросы.
Она
«Красавица» — невесомо провёл пальцами по лицу, этот невинный жест вызвал у неё неоднозначную реакцию. Прикрыла веки, длинные ресницы затрепетали, а дыхание моментально сбилось. Только не ясно, что именно лежит в основе: понравилось ласковое прикосновение или всему виной страхи, которые не скоро пройдут.
— Боишься меня? — спрашиваю, подсаживаясь ближе.
— Да… немного… — честно ответила. Видела ли Маша что-то кроме насилия? Хоть каплю заботы и нежности?
Я покажу ей другой мир, где, без преувеличения, она является центром.
— Против твоей воли ничего не сделаю. Обещаю, — сейчас же смог остановиться, пусть не без усилий далось, и сексуальное напряжение не покидает, но всё же контроль не потерял. Хватит ошибок, и так не раз напугал. А принуждение — вовсе за гранью моего понимания. Любовью можно добиться гораздо больше, ведь мне нужна абсолютная принадлежность во всём: и телом, и душой.
— Знаю, — она улыбнулась едва заметно, да и «знаю» прозвучало довольно уверенно. Значит, верит.
Не устоял опять. Склонился к ней, украсть ещё поцелуй, а Маша не отстранилась, позволила эту простую ласку и даже расстроено выдохнула в мой рот, когда оторвался от губ.
Обхватив её лицо за подбородок, не могу наглядеться, не могу надышаться, не могу поверить, что всё происходящее не мои фантазии… Она тоже смотрит, уже смелее, не отворачивается, изучает, блуждая внимательным взглядом… Интересно, о чём думает?
И пора бы продолжить допрос.
— Ты любила Константина? — намеренно говорю в прошедшем времени. Очень рассчитываю, что чувств к нему не осталось, а он не будет незримо стоять между нами.
Маша слегка скривилась при упоминании о муже, как от внезапно пронзившей боли, и очевидно, мой вопрос не понравился, хотя знать всё равно хочется.
— Да, любила… — вздохнула она, передёрнув плечами. — Только всё быстро закончилось, стоило ему впервые ударить. Все чувства он методично выбивал в течение трёх лет персонального ада, который устроил для меня, пока не «убил» полностью… А после потери ребёнка, всё, что испытываю к нему — это ненависть. Хотя сейчас, спустя годы, кажется: никогда не любила Костю…
Такой ответ радует.
— У тебя были ещё мужчины помимо мужа? — не то что бы это важно, но всё же неприятно думать, что она побывала в объятиях не одного, не двух и даже не трёх, не говоря
— Какое это имеет значение? — Маша нахмурилась и попыталась отодвинуться от меня.
— Прости… — не дал вырваться, удерживая на месте, сжимая её затылок. — Это, действительно, не моё дело, — зачем только спросил, поставил в неудобное положение… Главное: буду единственным, остальное — это прошлое, к которому глупо ревновать, и без чего никогда не встретил бы женщину своей мечты.
— Не было… никого не было кроме мужа… Причём до свадьбы между нами не было отношений. Ну, узнал. Теперь ты доволен? — с гордостью она заявила.
«Доволен, ещё как доволен».
— Прости, не хотел задеть своими словами, — и почему отказала в близости — тоже ясно. А ведь если бы в то время, когда они поженились, я не отсутствовал долго, то рискнул бы «отбить» Машу, вмешался бы и не допустил бы этого брака. Но всё сложилось по-другому…
— Я всё ещё замужем… — тихо произносит она, её тёплое дыхание касается моих губ, вызывая желание поцеловать вновь.
— Получишь новые документы, считай — свободна, ведь Ева-Мария умрёт для всех, а твой муж станет официально вдовцом, — кстати, надо срочно позвонить домой, всё никак подходящий момент не выпадет. Лучше будет, если Маша не услышит разговор с моим отцом, нужно многое обсудить… И пусть она согласилась попробовать, не хочу пугать своими далеко идущими планами, ведь обещал отпустить, если что-то её не устроит, чего не смогу сделать…
— Я бы хотела оставить своё отчество — Эдуардовна.
— Да не проблема, — хотя отчество ей не пригодится.
— Фамилию выбрала бы прабабушкину, в честь которой мне досталось имя Мария, — продолжает рассуждать она.
«Нет!» — чуть было не вырвалось, но вовремя остановился. Фамилия будет моя, а имя немного видоизменится, станет мусульманским после принятия веры. В итоге появится: Юнусова Мариям. Только скажи всё это сейчас, Маша будет шокирована.
И в очередной раз даю себе мысленную установку — набраться терпения и не торопиться.
А пока хочу целовать её… Тем более, она совсем не против.
9.1
Ева-Мария
Я не понимаю, что со мной происходит… Почему-то не возникает желания оттолкнуть Руслана, когда он нагло, по-хозяйски, страстно целует, сминая мои губы в диком, безумном напоре, а стальные объятия похожи на удушающие тиски… Но мне так хорошо и уютно, как не было никогда, в его руках — ощущаю себя под надёжной защитой. Желанной…
«Да, и любимой тоже…» — я чувствую, как укутывает заботой, словно мягким, пушистым одеялом, обещая всё, о чём мечтала, зачитываясь романами о любви…