До мазохизма...
Шрифт:
«Почему вдруг все проблемы разом навалились? Или придумываю то, чего нет?» — мозг уже кипит от обилия вопросов.
— Зачем ты ходила в спальное крыло дома? — решил прямо спросить и посмотреть за реакцией. Не то что бы ей запрещено здесь появляться, но ведь начальник спит в гостиной, значит — нечего тут делать. И вообще, сегодня у неё выходной. На работу никто не вызывал.
— Всего лишь плед взяла. Вот, — так и есть: в руках держит свёрток. В целом, ведёт себя спокойно, не дёргается и не нервничает. — Константин
«Надо же, какая забота» — продолжит в том же духе, и станет очередной женщиной, которую он не оценит и уничтожит, если уже сейчас приносит себя в жертву. И ведь добровольно подписывается на это, приобретая билет в персональный ад. Сомневаюсь, что она сможет изменить неисправимого садиста — синяки нагляднее всяких слов. Дура…
Впрочем, меня это не касается. Как знать, какова её реальная роль, я могу ошибаться.
— Счастливо оставаться, — прошёл мимо неё, направляясь к выходу.
Внезапно за спиной послышались торопливые шаги, а потом и голос прозвучал:
— Руслан Алиевич! — Женя подбежала. Смотрит как-то странно. С благоговейным восторгом, что ли? Глаза взволнованно бегают, а губы растянулись в улыбке.
— Да? — я нахмурился, не понимая, чего хочет.
— Спасибо, — неожиданно произносит она, ещё больше удивляя своим поведением.
— За что? — и даже смутился.
— Вы всегда были добры ко мне. Заступались, когда Константина Дмитриевича заносило, могли его быстро успокоить, — вроде искренне говорит, хотя мою бдительность не усыпить сладкими речами.
«А вообще, да, было дело…» — причём защищал по одной причине, без личных симпатий — просто противно наблюдать грубость по отношению к прекрасному полу, как будто тоже причастен к этому, ведь если промолчать — получается, что одобряю подобное обращение с женщинами, а это не так. Я бы и Машу оберегал, если бы хоть раз он применил насилие к ней прилюдно, но сучёныш исключительно дома её «воспитывал». Все всё знали, только ничего нельзя было сделать…
И пора выкинуть мысли об этом.
— Не стоит благодарности, — пошёл дальше, чувствуя прожигающий взгляд на себе…
20.1
Маша
Я проснулась среди ночи, испытывая острое желание бежать навстречу ЕМУ. Как ментальный призыв. Сигнал. Магнитом тянет — чему невозможно сопротивляться.
Надо убедиться в своих ощущениях, которые подсказывают, что мой мужчина поблизости и тоже думает обо мне.
Стараясь не разбудить Амину, аккуратно поднялась с кровати. Накинула халат, и хотела уже покинуть комнату, на цыпочках двигаясь к двери, но была застукана врасплох:
— Ты куда это собралась? — тихо прозвучало сзади.
— Ой… — от неожиданности я вздрогнула, резко обернувшись.
— Чего соскочила? Ночь на дворе, — Амина включила настольную лампу и внимательно взглянула. — Или тебе плохо? Помощь нужна?
— Нет, я в порядке… — замешкалась с ответом, не зная, как объяснить,
— Руслан… хм… — она нахмурилась. — Мы же его только завтра ждём, причём не раньше обеда. Ты сама говорила с ним по телефону.
— Да, но… Просто посмотрю, — ничего не могу с собой поделать — предчувствие не обманывает: он рядом! Вполне возможно ехал без сна, поэтому выиграл время и почти на месте.
— Слышишь, как тихо, — настаивает Амина. — Собаки молчат, а они, уж поверь, отреагировали бы на шум подъехавшей машины и нас всех разбудили бы сразу.
«Тоже верно…» — всё равно хочу проверить.
И, как по заказу, раздался громкий лай.
— Руслан! — я уверена — это он.
Не в состоянии ждать ни минуты, поспешила на улицу.
— Маша! Стой!
Быстро обулась. И выбежала во двор, не забыв включить уличный фонарь. За воротами слышен урчащий звук двигателя, который тут же глохнет, как и свет фар тухнет.
А потом входит ОН…
Тороплюсь к нему навстречу. Сердце взволнованно трепещет, бьётся так сильно, что готово выскочить из груди. При этом на душе появилась невероятная лёгкость, словно ко мне вернулись крылья, и я снова могу летать.
«Руслан — мои крылья!».
Он тоже ускорился. Поравнявшись, не можем наглядеться друг на друга. Три недели… Три долгих мучительных недели, показавшихся вечностью, закончились, а вместе с этим можно закрыть дверь в прошлое навсегда.
— Маша… — сжимает меня в тугих объятиях, поднимая на уровень своих глаз и зарываясь носом в мои волосы. — Как же я соскучился… до одури, до безумия…
— И я… — слёзы сами текут. Мне так хорошо, как не было никогда.
Утыкаюсь ему в шею: с наслаждением вдыхаю терпкий пряный аромат кожи. Хочу укутаться этим запахом, пропахнуть, пропитаться насквозь моим мужчиной, его мощной сумасшедшей энергетикой, стать одним целым…
— Как ты поняла, что я приехал? Или не спалось? — шепчет в ухо, вызывая своим горячим дыханием щекочущее ощущение в животе, которое возбуждающими волнами растекается по телу.
— Почувствовала, как будто сигнал поступил и стал усиливаться, поэтому проснулась, — обнимаю его лицо ладонями. — Ну, здравствуй, муж. Я ждала тебя. Очень-очень.
— Девочка-а-а… — он улыбнулся. — Мы с тобой и, правда, женаты по закону. Хотя этого всё равно недостаточно, чтоб считаться мужем и женой.
— Всё-таки настаиваешь на традиционной свадьбе? По всем правилам?
— Предлагаю. Надеюсь услышать твоё твёрдое и уверенное «да».
— Да… — за ним хоть на край света.
— Серьёзно? Ты согласна? — изгибает бровь.
— Да, да и да! Я люблю тебя!
Тянусь к его губам, хочется получить хотя бы быстрый поцелуй, мы изголодались за дни разлуки… Но сзади слышатся шаги. И наше единение нарушает отец: