До наступления первого Дня
Шрифт:
На обед, как всегда в походах, ели рыб, печеных в угольках.
После до вечера состязались в стрельбе из лука, на которых, к стыду Виктора, он занял лишь второе место.
Завершал таблицу уважаемый профессор, который так и не сумел ни разу попасть в кусок коры с двадцати шагов.
Тем самым, право пойти на охоту за ужином заслужил чемпион.
На этот раз Сергей вернулся относительно быстро, и тащил за рожки тушу небольшой косули.
— Устроим пир для нашего гостя, — объявил он и понес ношу к реке. Там Виктор пустил в
Друзья решили приготовить на этот раз настоящий шашлык, что тоже требует много углей. Посолив сколько надо, они сложили небольшие ломтики будущего деликатеса на свежесобранные листья дуба, установили на нужном расстоянии друг от друга, два больших камня, между которыми разложили костер. А сами пошли на поиски «шампуров», что росли на кустах поблизости.
Уже совсем стемнело, когда при свете мерцающих углей, они досыта поели свой поздний ужин и довольные, как удавы после удачной охоты, отвалились в разные стороны.
За все это время, профессор в красочных выражениях рассказал всю свою историю жизни и завершил рассказом попадания в этот мир.
Василий Иванович Кузьминов, пятидесяти восьми лет отроду, оказывается, был известным человеком среди светил российской общественной науки. Да и за рубежом хорошо знали его труды в области фундаментальной философии. Даже значился в философской энциклопедии.
Преподавал в социальном университете, был почетным членом российской академии наук.
А еще был дедушкой двух внуков и одной малышки внучки, воспоминания о которой, вызвали у него невольные слезинки.
В ту ночь он проснулся один в один, как Виктор. Накинул ватный халатик прямо на голое тело и на минутку выскочил на балкон посмотреть что происходит. Сразу оказался под фиолетовым светом. Очнулся тут. Прямо на вершине самого высокого дерева, в самом центре леса. Там же до утра трясся от страха, ничего не соображая.
После, постепенно перебрался к опушке, чтобы добираться до реки.
Умирал с голоду, пока не сообразил собирать дары природы. Благо их вокруг было в изобилии.
Иногда замечал странных людей с копьями. Но был, почему-то, уверен, что как его увидят, сразу убьют. В такие минуты замирал на верхушках деревьев, ожидая, когда те удалятся.
Однажды наткнулся на женщину из тех людей. Она несла целую корзину на вид вкусных фруктов, среди которых сверкали янтарем соты с медом. Он не выдержал. Не соображая что делает, кинулся к корзине, схватил и убежал. Слышал только за спиной истеричный женский крик.
За все это время он такое преступление совершил только один раз. И был очень удивлен, когда от новых друзей узнал, что тот раненный был специально послан убить его за нападение на их женщин.
Халат на нем быстро разодрался в клочья, цепляясь за ветки крон. Он долго оставался только в семейных трусах, пока не нашел однажды дохлую, разлагающуюся тушу непонятно какого животного.
На их вопрос: что бы он делал дальше, если не встретился бы с ними, он смущенно улыбнулся, потупив глаза, заявил, что планировал уже утопиться. Только пока силы духа не хватало.
Виктор вызвался, как в прошлый раз, первым подежурить до трех. А там дальше, до утра, уже Сергей. Бурные протесты профессора игнорированием его очередности, отклонили сразу.
Как они легли, Виктор снова взялся за свой лук и стрелы, присел на пенек возле пылающего костра.
Было уже около полуночи, когда по локальным звездным затмениям он понял, что высоко над их головами опять планирует нечто громадное.
Внутри, как в прошлые разы, все сжалось в комочек.
Виктор вдруг ясно осознал, насколько он слаб и жалок. Что он даже не жучок, а гораздо беспомощнее. Что есть великие творения природы, по сравнению с которыми чувствуешь себя ничтожеством будучи самозваным венцом природы.
Это было сильное чувство, принизывающее не только сознание, но, как будто, все тело до последней клетки.
Он не успел заметить ни контуры, ни размеров той тьмы, что стремительно пронеслось по небосклону за линию видимости, но то, что это было нечто громадное крылатое, не сомневался.
Виктор очухался от наваждения не сразу. Потом долго упрекал себя за то, что все это время оставил доверившихся ему друзей без присмотра. А, следовательно, в опасности. Но, слава богу, все обошлось.
Они продолжали мирно сопеть, лежа рядышком. Один огромный молодой великан, другой — щуплый пожилой, замученный посланным небесами испытанием.
Виктор встал, обошел вокруг лагеря, внимательно присматриваясь, прислушиваясь к ночному лесу. Ничего подозрительного не обнаружив, успокоился и снова присел на пенек.
Костерок почти догорел. Виктор глянул на часы: был уже четвертый час ночи.
Он набросал побольше дров в костер и пошел будить товарища по оружию.
Сергей сонно потянулся, нехотя поднялся.
— Ну что? На этот раз успел? Или опять я на самом интересном месте прервал сон?
— Успел, успел, — проворчал Сергей. Забрал у него лук. — Иди теперь ты попробуй успеть.
Виктор усмехнулся, занял его нехило прогретую лежанку.
Перед лицом маячила пышная борода профессора. Виктор заворчал, повернулся на другой бок и сразу уснул.
Почувствовал сильную тряску, словно в поезде мчится.
Виктор ошалело открыл глаза. В предрассветной мгле увидел тревожное лицо Сергея. Сонливость мгновенно исчезла. Он, буквально взлетел на ноги и потянулся к клинкам.
— Они тут, — тихим шепотом заявил Сергей. — Их пятеро. — Через плечо кивнул в сторону леса.
Виктор напряг зрение и тоже заметил их. Они тенями стелились по опушке.
Виктор поразился, как по этим пятнам Сергей посчитал их численность.