До неба и выше

Stainless Raven

– Отец?

– Ммм? – Регин повернул голову в сторону сына.

– Я передам Джуну, что ты хочешь поговорить с ним, только… не говори ему, что после инициации меня затянет в ад.

– Адриан, тебе бы не понравилось, если бы от тебя умолчали о подобном, - нахмурился мужчина.

– Я понимаю,… но не говори ему. Когда я подберу слова, я сам расскажу.

Регин качнул головой, но ничего не сказал, отослав жестом кресло на место, когда дверь за его сыном закрылась.

– Нужных слов невозможно подобрать, - вздохнул он.

Глава 169.

Макс

с Джей Ли совершили налет на спортивные магазины, чуть ли не у дверей дождавшись часа их открытия. Джуна они беспокоить не стали, справедливо решив, что после вчерашнего он, скорее всего, спит. Дэй Квон тщательно скрывал свое истинное настроение, умело демонстрируя девушке тщательно отработанную улыбку. Совершенно этого не желая, он доставил всем массу проблем. Никто о том конечно и словом не обмолвится, но есть вещи, которые не нуждаются в озвучке.

Джей Ли полчаса не могла определиться с цветом палатки, пока Макс не поинтересовался, на сколько спальных мест она рассчитывает? Густо покраснев, девушка остановила выбор на одноместной синей. Что дальше? Ну да, пенка, средство от москитов и прочей летающей гадости, удобный спортивный костюм, бейсболка, а еще то и обязательно это…

В результате, пришлось ловить такси. Девушка еще ни разу не телепортировалась одна, а Макс со всеми пакетами и коробками в обеих руках, был еще слишком слаб для экспериментов.

Ввалившись в дверной проем, молодые люди не могли перестать истерически смеяться. Кажется, с багажом они перестарались.

– Ты пока Джуна разбуди, а я над бутербродами и прочим поколдую,- подавив приступ веселья, сказала девушка, и согласно кивнув, Макс направился в комнату парня.

Первые несколько секунд Дэй Квон просто стоял, не зная, что сказать. Похоже, Джун так и не ложился. Об этом красноречиво свидетельствовала переполненная окурками пепельница.

Под глазами пролегли темные круги, во взгляде господствовала самая, что ни на есть ядовитая горечь.

– Джун, ты пьешь?
– Макс поднял с пола пустую бутылку от коньяка и словно во сне, вернул ее на стол.

– Не хочешь присоединиться?
– Уэда жестом указал на столик с еще нетронутым виски.

Несмотря на внушительный объем выпитого, Джун не казался пьяным. Досадная особенность организма.

– Зачем все это? Что случилось?
– Дэй Квон понемногу обретал дар речи.

– Что случилось?
– оборотень рассмеялся и, щелкнув зажигалкой, затянулся едким табачным дымом, - милый мой, да ничего такого не случилось. В заложниках всего-то моя любовь. Безумная, безотчетная, ненормальная любовь. Неплохое начало, не находишь?- Джун выдохнул сизую струйку и задумчиво сощурился.

– Знаешь, до меня только сейчас доходит смысл некоторых слов. «Ты – мое ВСЕ». Не все так невинно, как кажется на первый взгляд, ведь это слова хозяина по отношению к игрушке. И короткий поводок, на который меня посадили – отменная иллюстрация происходящего. Ты сможешь объяснить мне, как такое может быть? Адриан действительно хочет сделать из меня свою куклу? Существо, которое должно жить с оглядкой, дрожать за свою жизнь, забыть о риске, который составлял всю его жизнь…

Он сможет ЭТО любить? Макс, я ведь родился

таким и именно таким он полюбил меня… он хочет, чтобы я сломал себя? Чтобы осторожничал и рассчитывал каждый шаг? И знаешь, вся ирония в том, что у меня нет иного выбора, потому что жизнь Адриана – самое ценное, что у меня есть. А из этого следует, что я не приду кому-то на помощь и вчера я не решился бы провести твой обряд. Интересно, как долго протянет мое самоуважение? Впрочем, разве это кого-то волнует?

Макс молчал, позволяя Джуну выговориться. Ему это было необходимо.

– А сейчас самое абсурдное. На его месте я поступил бы точно также, - Уэда жестко рассмеялся и сделал большой глоток виски, - меня волновало бы только одно – чтобы он берег СВОЮ жизнь, потому что она для меня важнее собственной в тысячи раз… Противоречиво, правда? И что мне делать с этим своенравным, избалованным мальчишкой? Что мне делать с самим собой?

Дэй Квон провел ладонью по лбу. Он не показывал своего волнения, но пальцы дрожали. Парень ненавидел порой эту свою особенность – боль людей, которых он любил, воспринималась как собственная. Часто это мешало оценивать ситуацию адекватно.

– На самом деле, вы оба одинаково своенравны и избалованы, иначе ты не забивал бы себе сейчас голову всяким мусором, - серьезно заговорил Макс, - то, как я понимаю любовь… ну, если бы я полюбил когда-нибудь, мне захотелось бы спрятать свою любимую ото всех враждебных ветров… как это ни ужасно, но я бы и не вспомнил о тех, кому могла понадобиться ее помощь, потому что в целом мире мне не было бы ни до кого дела, кроме нее одной… Это, возможно, страшная степень эгоизма, но ведь мы не выбираем образ той любви, которая поселится в нашем сердце. И если есть хоть малейший шанс уберечь, защитить любимую жизнь, мы готовы идти на все, ломая дрова и набивая шишки. Все это не поддается анализу и не взвешивается на весах морали… Это любовь, Джун, она одинаково созидательна и разрушительна… Любовь не может быть удобной или идеальной, она живет по своим законам и… делает нас невообразимо счастливыми… или несчастными…

Джун вдавил сигарету в пепельницу и только сейчас его взгляд выхватил из тени угла фигуру Адриана. Взгляды пересеклись.

Уэда отпил еще немного виски и откинулся на спинку дивана.

– Что ж, придется жить вечно… - протянул он, не отпуская взгляда Брейгмана, - интересно, кое-кому не страшно оттого, что его жизнь в моих руках?

Макс тактично хмыкнул и, встав со своего места, кивнул Адриану в знак приветствия. Выйдя из комнаты, оборотень беззвучно затворил за собой дверь.

Абсолютная тишина повисла в воздухе. Кричащая, ощутимая всеми органами чувств, напряженная до нельзя.

Брейгман неспеша подошел к Джуну и, взяв из его руки бутылку, сделал несколько глотков.

– Страх для меня весьма специфичное понятие, - заговорил Адриан, садясь на столик перед Джуном,- я боюсь только одного – парень сделал паузу, пристально глядя в пронзительно черные глаза собеседника, - лишнюю минуту прожить в мире, где тебя нет. Это требует еще каких-то объяснений? У меня их нет. Это все, чем я руководствовался.

Оборотень поднялся и, запустив пальцы в волосы Адриана, прижал его к своему животу.