До неба и выше
Шрифт:
Глава 10
Джун не любил бывать здесь, но приносил некоторое облегчение тот факт, что он не был привязан к этому месту круглые сутки, как большинство из его рода. Обитель белых собирателей мало чем отличалась от особняка Лакруа по назначению, разнились разве что архитектурные изыски, да магические заклятья на защиту скорее друг от друга, нежели от внешнего мира.
Для глаз смертных, в роскошном многоэтажном здании международного банка, не было ничего сверхъестественного или странного, но только посвященный мог увидеть в лифте особую кнопку - портал. Одно нажатие - и просторная
Еще будучи подростком, Джун думал о том, что как любой механизм, эта система рано или поздно вполне может дать сбой. Однажды он даже поделился своими соображениями с отцом, на что тот лишь снисходительно хмыкнул и не поленился раскатать лекцию о непогрешимости белой магии.
Дверцы лифта мягко отворились, и Джун ступил на зеркальную поверхность длинного коридора. Поскольку он пришел в центр по определенному делу, то коридор выделил для него одну-единственную дверь - кабинет проходящего испытательный срок, нового хозяина.
Джеймс Бэйли стоял у окна и сквозь узкие очки смотрел на город. На вид ему было около тридцати. Короткие, светло-каштановые волосы, аккуратно зачесанные назад, подчеркивали бледную, почти прозрачную кожу. Цвет полу прикрытых глаз напоминал дождливое небо, такое же серое и унылое.
Высокий и худощавый, Бэйли одевался в неизменно белое и напоминал изваяние огромной величавой цапли.
Он медленно повернул голову в сторону возникшего на пороге визитера и только мгновенье спустя развернулся к нему всем корпусом.
– Казалось, я вызывал тебя несколько раньше, - словно взвешивая на ладони каждое слово, выговорил он, - впрочем, дисциплина и ответственность никогда не являлись твоими сильными сторонами.
– Ты только это хотел сказать?
– Джун опустился в кресло и смахнул со лба волосы.
– Советую избавиться от привычки дерзить мне, Уэда,- ледяным тоном заговорил Бэйли, - хочешь ты этого или нет, но я твой хозяин, шеф, если угодно. И уж поверь, твоя кровь не оставила тебе никаких сверх прав. И если мне придет в голову умерить твой неуместный пыл навсегда, уж поверь, я не буду ломать голову над способом…
Джун подавил усмешку.
– Воспользуешься связями с Лакруа?
Губы Джеймса сжались в тонкую линию, однако он быстро взял себя в руки и проигнорировал слова Уэды.
– Ты упустил мальчишку, - выдавил он, - эта твоя самоуверенность вышла нам боком, я спрашиваю, почему ты не взял дополнительную помощь?
Джун поднялся и вплотную подошел к Бэйли.
– Почему ты проигнорировал мой сигнал? Хотел, чтобы они уничтожили меня? Для тебя стало неожиданностью то, что я еще жив? Спорим, у тебя в столе уже готов свеженький доклад Ричи о моей гибели. А в качестве объяснения - отсутствие документального подтверждения с моей подписью. А я ведь рассчитывал на подстраховку, ты это знаешь, ты получил сигнал, просто признай это…
Джеймс улыбнулся и через мгновенье его смешок перерос в хохот. Он подошел к бару и извлек оттуда пару бокалов.
– Уэда – Уэда,… что меня всегда в тебе раздражало, так это патологическая подозрительность… Это несколько излишне для белого собирателя, хотя,… это ты впитал с молоком
Красное вино разлилось по бокалам, и Бэйли протянул напиток Джуну.
– Вот я, например, мог бы обвинить тебя в пособничестве темным собирателям. Откуда я знаю, что ты не намеренно отдал им пацана?
– Не заговаривайся, - оборвал его Уэда, - я не давал поводов сомневаться во мне. Ты не ответил, почему сигнал проигнорировал?
Бэйли отпил немного вина и в его глазах вспыхнули алые огоньки.
– Ты смышленый мальчик, Джун и ты сам ответил на свой вопрос чуть ранее… Ты ведь не потрудился придти в центр и оставить запрос в базе. Конечно, правила не для тебя… А сигнал,… какой сигнал? Да не было никакого сигнала, Уэда.
Джун задумчиво вылил вино в цветочный горшок.
– Я, конечно, предполагал, что заслоняю сияние твоего тщеславия, но чтобы до такой степени… Ты редкий мерзавец, Бэйли… Я сейчас не о себе, но ты ведь мог помешать им,… ты не сделал этого из-за примитивной ненависти ко мне? Какого черта?
Лицо Джеймса в один миг словно окаменело. Он поставил бокал на стол и вновь подошел к окну.
– Ты виноват, что они забрали моего брата, - сухо отчеканил Бэйли, - если ты думаешь, что я забыл об этом, то глубоко заблуждаешься. Ты отличный солдат, Уэда, но сообщество будет существовать и бороться даже без тебя. В древние времена, старейшины сами принимали решение, от каких солдат следует избавляться, а на каких целиком и полностью рассчитывать… Пока еще задания для тебя дает Ричи, но когда придет мой черед, я хочу, чтобы ты знал - помощи не будет. Я не стану убивать тебя, но и мешать темным собирателям тоже не буду, тебе придется рассчитывать только на собственные силы… И дело не только в Дэмиане. Сидзука была темной, а ты пошел в нее, это не поддается сомнению. Кроме того, у меня нет доверия к смешанной крови, и история имеет множество примеров, подтверждающих мои опасения. Ничего личного, Уэда, я просто тебе не доверяю.
Джун подошел к двери, но замер у самого выхода.
– Ты не ради Адриана это делаешь, Бэйли, - тихо заговорил он, - и уж тем более не из заботы о клане… мы оба знаем, чего ты боишься больше всего…
Уэда мягко затворил за собой дверь и быстрыми шагами направился к лифту. Уже внутри, он что было сил, ударил кулаком по стенке кабины. Бэйли знал, куда бить и оба его удара попали точно в цель.
========== Глава 11-12 ==========
Глава 11.
К вечеру Асаи уже перебрался в комнату при детской школе, находящейся в одном из гигантских ответвлений особняка Лакруа. Помещение было небольшим, но достаточно уютным. Здесь компактно уживались платяной шкаф, письменный стол и две кровати с прикрепленными к ним тумбочками.
Мальчик глубоко вздохнул и замер на месте. Ему казалось, что сделай он еще шаг и возврата уже не будет, эта новая, странная и даже пугающая жизнь, заполнит его до краев и никогда не выпустит из своих ледяных объятий. В голове путались сумбурные и противоречивые мысли, Асаи не мог с уверенностью сказать, хочет ли он таких перемен в своей жизни или же ему ближе та, обычная реальность.
Мальчик бросился на кровать и накрылся одеялом с головой. Никто не должен видеть его слез. Никогда.