До осенних дождей
Шрифт:
– С точки зрения архитектуры, оформления, внутреннего убранства, говорил он ровным, монотонным голосом лектора или экскурсовода, Спас-на-Плесне действительно уникален. Недавно мы организовывали в нашем музее выставку его икон. Вот посмотрите - есть очень любопытные замечания знатоков и специалистов.
Андрей взял книгу посетителей - фолиант, в коже и бархате - и стал листать, прочитывая восторженные отзывы... Стоп! Под многословной, высокопарной записью стояла крупная разборчивая подпись: "Петр Великий, искусствовед, искатель приключений". Причем "Петр" был написан с твердым знаком, а "Великий" -
Андрей положил книгу на колени.
– Что вас заинтересовало?
– склонился над страницами Староверцев. Усмехнулся с легким, чуть уловимым презрением.
– А... Был, был такой посетитель. Представьте, так и рекомендовался: Петр Великий - никак не меньше. Ну мнение этого ценителя не берите во внимание. Это оценщик, я бы сказал, а не ценитель!
– А что его интересовало? Не помните?
– Представьте - то же, что и вас. И кроме всего прочего - подземелье. А ведь производит на первый взгляд впечатление вполне солидного человека, даже неглупого.
– Я тоже слышал о подземном ходе. Мальчишкой даже пытался отыскать его, - признался Андрей.
– Вот, вот! История церкви богатейшая. В древности, в грозную пору, в ней прятались и оборонялись от врага и даже при необходимости уходили этим подземным ходом в леса, в непроходимые болота, где можно было временно укрыться от противника, собраться с силами...
– Он не сохранился, не знаете?
– перебил Андрей.
– Да вряд ли. Может, лишь частично. Со стороны церкви он еще в прошлом веке был капитально заложен, да и обвалился. Его ведь не крепили. Он, видимо, образовался полуестественным, так сказать, образом, когда брали камень для построек. Его теперь и не найдешь. К тому же он дважды проходил под руслом реки, значит, наверняка уже затоплен.
"Выходит, Евменовна не наплела: ищут..." - подумал Андрей.
Он еще раз просмотрел опись и вернул ее Староверцеву.
– Это ведь все очень ценные вещи, верно?
– Бесценные, - подчеркнуто отрезал Староверцев.
– Бесценные. Меня, признаться, беспокоят ваши вопросы. С ними что-то случилось? Им ничто не угрожает?
– Нет, не случилось. Просто мне надо быть в курсе дела - церковь ведь на моем участке.
Вернувшись в село, Андрей первым делом зашел к председателю. Иван Макарыч - видно, выдалась свободная минутка - занимался своим любимым делом: топтался перед книжными полками, переставлял на них книги, по размерам выравнивал аккуратно корешки. Книги все были по интенсификации сельского хозяйства и научно-техническому прогрессу - новенькие, чистые и незамятые - председатель их никому не давал, а самому читать все равно было некогда.
– Ты чего?
– повернулся он к участковому.
– Случилось что?
Андрей сказал, что ездил в Дубровники, что Тимофея Елкина направили на шесть месяцев в профилакторий и что к его возвращению надо сделать у него дома ремонт.
– Это он тебе наказ такой дал? А оркестр не надо заказать к этой встрече?
– серьезно спросил Иван Макарович.
– Ну хлеб-соль на развилку вынесем, пионеров построим. Чего там еще? Космонавта, может, пригласить?
– Ты, Иван Макарыч, чем шутить, зашел бы в его дом, посмотрел, как живет твой бывший специалист, - разозлился Андрей.
– Давно ведь не заглядывал? Он заботу должен почувствовать, от одиночества уйти, чтобы снова не
– А чего ты так за него переживаешь? Тебе-то что за печаль? Упек его - и правильно!
– Я вину свою поправить хочу.
– Извини - сдурел, что ли?
– Иван Макарович треснул книгой по столу.
– Ты года еще не работаешь, а он уже десять лет пьет. Нашел виноватого!
– А ты сколько лет в председателях ходишь? Не у тебя ли на глазах он...
– Можно?
– В раскрытых дверях стоял партийный секретарь Виктор Алексеевич.
– Входи, входи!
– обрадовался председатель.
– Ты послушай, что наш участковый придумал: Елкину дом требует отремонтировать за счет колхозных средств, пока тот в тюрьме отдыхает...
– Не в тюрьме он, а на лечении, - перебил, поправляя, Андрей.
– Ну да - производственные травмы залечивает! Только вот где он их получил, на каком производстве? Я года два уже его ни в поле, ни на ферме не видел!
– А что?
– сказал секретарь, трогая усы и покашливая.
– Андрей правильно советует. Вернется человек к новой жизни - в новый дом. Это фактор. Ты материал отпусти, а на работу мы комсомол привлечем, верно?
– Ну как хотите...
– Я бы не комсомол - я бы несоюзных привлек, - тихо, как-то неуверенно сказал Андрей.
– Пока их кто другой к рукам не прибрал.
Иван Макарович плюхнулся в кресло, повертел головой возмущенно, но промолчал сдерживаясь.
– Верно, - опять поддержал Андрея Виктор Алексеевич.
– Мало мы с ними работаем. Ведь все шалости и безобразия от безделья идут. Я вот как-то в спортивно-трудовом лагере был - для "трудных", - там какой основной метод профилактики? Простой: загружают их мероприятиями до пупка, вздохнуть не дают. Так некоторые даже курить бросают без всякой агитации, забывают про это дело - некогда. Только если ты, Андрей, на Великого косишься, то это зря. Смотри, как ребята переменились, даже постриглись, спортом занимаются...
– Форму школьную не снимают, - подхватил Иван Макарыч, - а раньше все на самое рванье мода у них была, хиппи какие-то, а не молодежь.
– Эх, Иван Макарыч, передовой ты человек, вдаль глядишь, а что под носом - не видишь, - горько сказал Андрей.
– У этих ребят из приличной одежды - только форма и была. Они ведь нарочно самую рвань носили, правильно ты заметил, - будто мода такая чудная, а на самом деле им просто похвалиться нечем. И про волосы вы не радуйтесь: сам в парикмахерской слышал, Куманьков какому-то пацану объяснял, почему стрижется, - в драке, говорит, слабых мест не должно быть, мешают. А каким спортом они занимаются? Боксом и приемами! Бандитов он из них готовит! Поняли?
– Ну что ты кричишь? Не волнуйся. Ты уж слишком сыщиком стал - все тебе враги мерещатся, - остановил его секретарь.
Андрей вздохнул. Что он мог сказать? Ничего. Да и сделать пока тоже.
– Ну вот что, - председатель полистал календарь, - мы тебе советчики-то не больно сильные. Давай-ка сообща решать. Вот числа пятнадцатого правление соберем, школьный актив пригласим...
– Комсомольский комитет, - подсказал секретарь.
– Точно. Ты, Андрей, свои соображения подготовь, обсудим - вместе и придумаем, как нам на молодежь влиять. Верно я говорю?