До первого снега

Тимофеева Алена

– Нравится? – поинтересовался взявшийся словно из ниоткуда Зимушкин. Я вздрогнула и повернулась к нему.

– Очень! Видно, что кто-то с нетерпением ждёт Нового года. – Несмотря на то что обвешанная игрушками ель – символ Рождества, у меня всегда она ассоциировалась

сугубо с новогодней ночью.

– Мама помогла. У неё безупречный вкус. – С этим утверждением не согласится, было трудно. Вспомнив о Катерине Васильевне, я перевела взгляд на старое фортепьяно, за которым, к своему стыду, я когда-то делала уроки после школы. А всё потому, что Митин стол вечно был завален всякой лабудой.

– Катерина Васильевна по-прежнему играет?

– О, мама любит музицировать. Иногда, к сожалению, по утрам. Разве до вас не доносились произведения Бетховена в мамином исполнении? – Я отрицательно помотала головой. Уходила я на работу рано, с учёбы возвращалась поздно, а по выходным меня почти не бывало дома. Может, бабушке и довелось наслаждаться прослушиванием, например, «К Элизе».

– К слову, где твоя мама? – продолжала я любопытствовать. Зимушкин вновь улыбнулся, обнажая белые ровные зубы, подобно голливудским звёздам на ковровых дорожках. Я так не умею.

– Занимается с учениками, она всё ещё даёт частные уроки. Сеет светлое, вечное.

– Да уж, повезло нам вырасти в семьях педагогов. – Мы не сдержали смеха.

– Хотели же выпить чаю, – справедливо напомнил Митя.

– Я не возражаю, – глядя на Зимушкина, мне самой хотелось

улыбаться. Может дело в радости от встречи со старым знакомым, а может, в воспоминании о первой влюблённости. Не для кого, кроме самого Мити, не являлось секретом, что я краснела до корней волос, в свои пятнадцать при появлении на горизонте рыжеволосого соседа. Как же чудесно, что мне уже не пятнадцать.

Мы прошли в небольшую кухоньку. На круглом обеденном столе из тёмного дерева величественно восседал чёрный кот, который, совершенно не замечая вошедших, продолжал вылизывать изящную лапу плавным движением ярко-розового языка.

– Бампер! Ну сколько раз говорить! А ну, слезай, вот мама придёт, всё ей расскажу, – я хихикнула, глядя на внушительную фигуру Зимушкина, в забавном рождественском свитере с оленями, старающуюся согнать пушистого наглеца со стола. Бампер, недовольно фыркнув, сверкая жёлтыми глазами, грациозно спрыгнул на паркет и подняв трубой хвост гордо удалился в коридор.

– Бампер, серьёзно? – спросила я раскрасневшегося Митю, всё ещё посмеиваясь.

– Да нашёл паршивца котёнком, залез зимой под бампер моей машины, как раз к Новому году дело было. Такой вот подарок получился, – Зимушкин сконфуженно почесал рукой затылок и повернулся к плите, зажигая огонь под чёрным расписным чайником. После сосед взял в руки кухонное полотенце и начал старательно протирать обеденный стол, убирая с него следы пребывания кота.

Конец ознакомительного фрагмента.