До самой смерти...
Шрифт:
Тони Карелла передал дочь своему без пяти минут сыну. Рука об руку чета застыла перед священником. В церкви наступила тишина, подобающая торжественности момента.
«Томми заметил на дорожке в тот момент, когда мы отъезжали, что-то блестящее, – размышлял Карелла. – По-видимому, это были металлические опилки. Поперечная тяга довольно тонкая, с ножовкой с ней можно было справиться за десять минут. А Сэм Джоунз отсутствовал полчаса. И у Сэма Джоунза была на коленях брюк грязь. И не кто иной, как Сэм Джоунз, дал водителю лимузина разрешение отлучиться попить кофе».
Священник
– Согласен ли ты, Томас Джордано, – произнес священник, – взять эту женщину в законные жены и жить с ней в священных узах брака? Будешь ли ты любить, почитать ее и относиться к ней, как подобает истинно верующему, в здравии и в болезни, в горе и в радости и хранить ей супружескую верность до самой смерти?
Томми судорожно глотнул.
– Да, – сказал он. – Я согласен.
– Согласна ли ты, Анджела Луиза Карелла, взять этого человека в законные мужья и жить с ним в священных узах брака? Будешь ли ты любить, почитать и лелеять его, как подобает истинно верующей, в здравии и в болезни...
«И тот же Сэм Джоунз, – продолжал думать Карелла, – так кстати вспомнил о сигаретах и покинул автомобиль прямо перед самой аварией».
– ...в горе и в радости и хранить ему супружескую верность до самой смерти?
– Да, – прошептала Анджела.
«И опять же в завещании Томми упомянут не кто-нибудь иной, а Сэм Джоунз, дружка и лучший друг, который получает в случае смерти Томми все, чем тот владеет. Сэм Джоунз».
– Поскольку вы дали взаимное согласие вступить а брак и признали это перед Богом и перед людьми, присутствующими здесь, властью, данной мне католической церковью и законами государства, нарекаю вас отныне мужем и женой.
Священник совершил над молодой четой крестное знамение. Луиза Карелла, всхлипывавшая рядом с Тедди, неожиданно шепнула: «Теперь у меня еще одна замужняя дочь», – и, схватив Тедди за руку, быстро и горячо ее поцеловала.
Томми приподнял вуаль с лица невесты и, очень смущаясь, как-то мимолетом коснулся ее губами. Снова зазвучал орган. С улыбкой, откинув вуаль на маленькую белую корону, укрепленную у нее в волосах, Анджела взяла Томми под руку, и они направились вдвоем по проходу, а фотограф принялся запечатлевать каждый их шаг.
Телефон находился в ризнице. Монахиня, которая привела Стива Кареллу сюда, придержала дверь, пропуская его внутрь. Отец Пол в облачении, которое он еще не успел снять после церемонии, протянул Карелле телефонную трубку и сказал:
– Я знал, Стив, что ничем другим, как обрядом венчания, в церковь тебя не заманишь. Но я не догадывался, что достаточно телефонного звонка, чтобы ты оказался в ризнице.
– Две вещи, которые я никогда не обсуждаю, – это политика и религия, – улыбнулся Стив. – Звонят из отделения, святой отец?
– Человек по имени Мейер Мейер, – сказал отец Пол.
– Спасибо, – поблагодарил Карелла. и взял трубку из его рук. Привет, Мейер. Это Стив.
– Привет, сынок. Как свадьба?
– Пока все идет ничего. Брачные цепи уже надели.
– Я тут навел
– Более чем!
– Тогда слушай. Я говорил с его куратором. Соколин работает продавцом в одном из универмагов в центре города. Все это время вел себя идеально. Но две недели назад он переехал из Айсолы в Риверхед. У меня есть его адрес, Стив. Судя по карте, это в одиннадцати кварталах от дома твоего отца.
Карелла задумался.
– Мейер, сделай мне, пожалуйста, еще одно одолжение. С нами тут недавно произошел несчастный случай, от которого дурно пахнет. Оформи-ка на этого типа временное задержание. Я бы чувствовал себя чертовски спокойнее. – Он вдруг вспомнил, что находится в церкви, и смущенно покосился на отца Пола.
– О чем речь! У нас тут все вроде тихо. Так что могу заняться этим сам.
– И дай мне, пожалуйста, знать, как только задержишь его. Сейчас мы все едем к фотографу, но через час я уже буду у отца. Найдешь меня там.
– Ясно. Поцелуй за меня невесту, хорошо?
– Поцелую. Спасибо еще раз, Мейер.
Он повесил трубку. Отец Пол посмотрел на него.
– Неприятности?
– Нет. Ничего серьезного.
– Мне сказали об автомобильной аварии. Весьма странное происшествие. Да?
– Да.
– Но все равно ничего страшного?
– Нет.
– Даже при том, что от этого случая, как ты выразился, дурно пахнет?
Карелла улыбнулся.
– Святой отец, – сказал он, – достаточно того, что вы заманили меня в церковь; заполучить меня на исповедь вам не удастся. – Он попрощался со священником за руку. – Церемония была очень красивой. Спасибо, святой отец.
Часть автомобилей уже отъехала от церкви. Карелла направился к Клингу, стоявшему рядом с Тедди.
– Это был Мейер, – сказал он. – Я попросил его оформить временное задержание на Соколина. Я думаю, это разумно, а ты что скажешь?
– Пожалуй.
Карелла оглянулся вокруг.
– А где наш приятель Джоунзи?
– Он уехал к твоим домой.
– Вот как?
– Если ты думаешь то же, что и я, то не беспокойся. Коттон уехал вслед за ним.
– Хорошо. – Стив взял Тедди под руку. – Солнышко, у тебя такой вид, будто ты сейчас свалишься. Пойдем. Сядешь в этот замечательный «кадиллак», в нем прохладно. – Он распахнул перед ней дверцу. – Когда-нибудь, – сказал он, – когда я стану комиссаром, я подарю тебе такую игрушку в личное пользозание.
Бен Дарси и Сэм Джоуиз разговаривали с рабочими из фирмы брачных услуг, когда подъехало такси с Хейзом и Кристин. Хейз расплатился с водителем, и, обогнув дом, они прошли во внутренний двор. В дальнем конце участка, прямо внутри живой изгороди, разделявшей собственность Кареллы и Бирнбаума, заканчивалось сооружение какой-то громадной конструкции.
Увидев Кристин Максуэлл, Джоунзи отвернулся от рабочих и Вена и с нескрываемым восхищением стал смотреть, как она движется по траве через газон под руку с Хейзом, шелестя платьем из небесно-голубого шифона. Когда они подошли достаточно близко, он сказал, по-прежнему не сводя глаз с Кристин: