До скончания века
Шрифт:
Маркиз в своих, несколько циничных, наблюдениях всегда недоумевал, отчего окружавшие его мужчины сплошь женаты на женщинах, коим недоступны музыка и огонь страсти. Вероятно, что-то неладно с мужьями. А вот он не может припомнить ни одну из своих любовниц, которая бы не говорила о любви маркиза, как о чем-то удивительном, таком, чего еще не было ни с мужем, ни с кем иным. «Должно быть я – выдающийся любовник», – не без самодовольства подумал он, взмахивая кнутом. Очевидно, это было еще одно из многочисленных достоинств маркиза, которым он вправе был гордиться.
Он принялся размышлять о том, чем может похвастаться и о том, чего достиг, начиная с детского возраста. Отец как-то сказал
– Мир создан для тебя, сынок, хорошенько помни об этом. Борись и побеждай, всегда добивайся того, что желаешь. И забудь все эти идиотские бредни о «несчастных грешниках», которыми потчуют тебя в церкви! – старый маркиз рассмеялся и добавил: – Если бы я не стал думать о себе лучше, чем окружающие, то упустил бы инициативу!
Они тогда весело смеялись вдвоем. В то же время его восхищал величественный вид отца. Последний же, действительно, жил, как король. Дела в имении шли наилучшим образом, вызывая зависть соседей и являя пример для подражания. Уже тогда Квинтус решил, что будет копировать отца и старался все делать, как он.
Когда он повзрослел и возмужал, сделался полновластным хозяином, то однажды почувствовал, что гордость за все, чем владеет и чего добился в этой жизни сам, все более и более переполняет его.
– Гордыня обыкновенно предшествует краху, Стоу! Не забывайте! – вскричал однажды один из его знакомых во время горячего спора. Тогда, помнится, маркиз не удостоил его ответом. И вот теперь падение, как никогда, близко. Край пропасти. Спасти могут только разум и немного удачи.
Неосознанно маркиз погнал лошадей, как будто спешил укрыться в замке Долиш от надвигающейся беды. После вполне приличного ленча в Постинг-Инне и половины бутылки кларета из собственного дорожного погребка маркиз почувствовал себя лучше. Фаэтон плавно раскачивался на упругих рессорах. До замка оставалось менее двух часов пути. Стоу принялся обдумывать детали разговора с герцогом. Необходимо было объяснить свой внезапный визит. Кроме того, нужно подобрать приличествующие выражения, чтобы предложить его дочери руку и сердце. «Наверняка девушка еще не распростилась с романтическими грезами и желает видеть меня эдаким рыцарем без страха и упрека», – подумал он.
За размышлениями вдруг обнаружилось, что он не знаком ни с одной молоденькой девушкой. Весь опыт разговоров с ними ограничивался фразами «Здравствуйте!» и «До свиданья!» Ни с одной из них он не танцевал по той простой причине, что взял себе за правило никогда не танцевать на балах. По крайней мере, до тех пор, пока это не будет совершенно необходимо по соображениям приличия. Иногда, он с друзьями посещал танцевальные залы, но с единственной целью полюбоваться на хорошеньких кокеток. Танцы неизменно начинались и заканчивались для него за ломберным столом. «Интересно, о чем говорят молодые девушки? Что их интересует?» – спросил он сам себя.
Но маркиз определенно знал, что интересует женщин после того, как на пальце оказывается обручальное кольцо и проходит год-другой после появления на свет младенца. Умение флиртовать развивается в невероятной степени, они делаются привлекательными и остроумными. Перемены происходят крайне быстро, и откуда что берется, не в школе же их учат этому.
Маркиз мысленно вернулся к своим беседам с Леони и с другими милыми женщинами, что были до нее. Но ничего особенного вспомнить не смог. Они смеялись его шуткам, краснели от комплиментов, а потом принимались заманивать его, соблазнять, завлекать, умело используя каждое слово, каждый взгляд, каждое движение. Это ему нравилось, конечно же нравилось. Да и кому из смертных не понравится?
Все было заранее известно. Оглядываясь теперь назад, он понял, что в его отношениях
Он миновал поворот и опять подстегнул лошадей.
– Ваша светлость! Что-то стряслось на дороге, – сказал конюх.
– Вижу, – маркиз натянул вожжи, и кони пошли шагом. Происшествия на дорогах были делом обычным, и это ничем не отличалось от других. Громоздкий перегруженный дилижанс столкнулся с деревенской телегой. Возница наверняка заснул, и кони, не чувствуя повода, вытащили телегу на середину дороги. Все произошло только что, так как лошади все еще бешено метались, а дилижанс, опасно накренясь, стоял двумя колесами в кювете. Пассажиры и багаж, помещавшиеся на крыше почтовой кареты, вот-вот должны были свалиться.
– Бен! Ступай и посмотри, нельзя ли чем помочь, – распорядился маркиз.
– Сию минуту, ваша светлость! Но, вы же знаете, ваша светлость, что у вас это получится лучше.
Конюх, несомненно, сказал дерзость, но он был прав и маркиз не стал делать ему замечания.
– Ладно. Придержи вожжи, покуда я разберусь.
Бен повиновался, а маркиз выпрыгнул из фаэтона и направился к месту происшествия. Там стоял оглушительный шум. Кучер дилижанса, с багровым лицом, кричал на возницу, тот на кучера. Бились почтовые лошади, все еще запряженные в дилижанс. Во время столкновения сломалась клетка с курами. Птицы с громким и кудахтаньем разбежались. Маркиз подошел как раз в тот момент, когда сила криков и выражений достигла предела.
– Ну, болваны, возьмите лошадей под уздцы! Живо! – скомандовал он тоном, заставившим всех замолчать. Почувствовав твердую руку, они быстро повиновались. Неизвестно откуда появились какие-то батраки, подошло еще несколько человек из пассажиров. Маркиз отдавал команды властно и отрывисто. Дилижанс вскоре удалось вытащить из канавы. Женщины, ехавшие в нем, по просьбе маркиза вышли, и теперь, стоя у края дороги, слезно причитали, вспоминая, какого они натерпелись страху.
Телегу, ставшую причиной столкновения, выволокли на обочину. Почтовые лошади успокоились. Пассажиры робко занимали свои места. Внезапно маркиз обратил внимание на то, что симпатичная юная девушка, совсем ребенок, с восхищением разглядывает его. Она была небогато, но со вкусом одета. Маркиз сразу же разглядел в ней леди. Не оставалось сомнений в том, что девушка не желает возвращаться в дилижанс. Она стояла и во все глаза смотрела на маркиза с таким выражением лица, что тот был очень польщен.
– Теперь вы можете ехать дальше, – сказал он, надеясь обрадовать ее своим вниманием, и приподнял над головой шляпу.
– Вы были прекрасны! Прекрасны! – воскликнула она: – Мне показалось, когда мы едва перевернулись, что всех раздавит насмерть!
– Рад, что вас минула сия незавидная участь!
– Только благодаря вам!
Пока они говорили, кучер дилижанса крикнул:
– Все по местам! Отправляемся!
Сделал это он исключительно для девушки, потому что все остальные уже расселись.
– Они ждут вас, – сказал маркиз.
Она обернулась:
– Спасибо, я дойду пешком, – произнесла она ясным голосом, интонация которого обнаруживала образованность.
– Вы живете поблизости? – маркиз удивленно оглянулся и не обнаружил никаких строений в округе.
– Здесь недалеко, что-то около мили, а мне не хочется слушать хныканье и жалобы, – объяснила она.
– Я вас понимаю. Нам по пути, и я осмелюсь предложить свой фаэтон к вашим услугам.
Глаза ее загорелись восторгом: