До свидания там, наверху

Леметр Пьер

Отправив свой взрывоопасный доклад, сыгравший важную роль в приговоре Анри, Мерлен впал в спячку, карьера его завершена, жизнь тоже, решил он. Но ошибся.

Он вышел в отставку 29 января 1921 года. До тех пор его просто спроваживали из одного отдела в другой, но то, что он потряс правительство своим докладом и инспекционными проверками кладбищ, пусть его рапорты и были истинной правдой, оказалось совершенно непростительно. В древности гонца, принесшего дурные вести, забивали камнями. Однако вместо этого Мерлен каждое утро пунктуально являлся в министерство. Все его сослуживцы гадали, на что бы они потратили сумму, равную жалованью за десять лет; его ненавидели тем сильнее, что он не оставил себе и двадцати франков на то, чтобы навощить свои здоровенные

башмаки, почистить покрытый чернильными пятнами пиджак или обзавестись новой вставной челюстью.

Так что 29 января 1921 года он оказался на улице. Отправили на пенсию. Учитывая его невысокий чин, пенсия оказалась не выше, чем жалованье Полины у Перикуров.

Мерлен долго еще вспоминал ту ночь, когда отказался от целого состояния во имя чего-то куда менее ценного, но зато более высокоморального, хоть он и не любил громких слов. Афера с перезахоронением тел погибших продолжала тревожить отставного чиновника. Получилось так, что он, только удалившись от дел, стал интересоваться миром и принялся читать газеты. Именно благодаря этому он стал свидетелем ареста Анри д’Олнэ-Праделя и громкого процесса над теми, кого прозвали «наживающимися на смерти». С острым удовлетворением он читал отчет про свое выступление перед трибуналом, что вовсе не принесло ему уважения, журналистам не нравился этот мрачный, скверно одетый свидетель, который отталкивал их на ступенях Дворца правосудия, когда они пытались задать ему вопрос.

И едва новость остыла, они утратили всякий интерес к этому делу.

Оставались поминовение павших, мертвые солдаты, слава… Отечество. Мерлен продолжал, ведомый бог весть каким чувством долга, читать ежедневные газеты. У него не было денег, чтобы покупать несколько газет каждое утро, поэтому он отправлялся за ними в разные места – в библиотеки, кафе, холлы отелей, где можно было бесплатно читать прессу. Именно так он как-то сентябрьским утром 1925 года наткнулся на небольшое объявление, которое привлекло его внимание. На военном кладбище в Сен-Совёр искали сторожа. Он предъявил свой послужной список и был принят на работу.

И много лет, стоило приехать в Сен-Совёр, вы – какова бы ни была погода, хороша или дурна, – точно могли застать его там, он мощным движением башмака вгонял лопату в размокшую под дождем землю, поддерживая в порядке могилы и дорожки кладбища.

Курбевуа, октябрь 2012

И в заключение…

Все те, кого мне хотелось бы поблагодарить здесь, не несут никакой ответственности за имеющиеся в моем романе несоответствия «подлинной истории», за это отвечаю только я.

Аферы с монументами, насколько я знаю, не было. Мысль об этом пришла мне, когда я читал нашумевшую статью Антуана Проста о памятникам павшим. [11] Зато злоупотребления, приписываемые Анри д’Олнэ-Праделю, в значительной степени основываются на «деле о скандале с военными захоронениями», разразившемся в 1922 году, которое описано и изучено в двух превосходных работах Беатрис По-Эйрье. [12] Так что одни факты реальны, другие нет, но все могло быть наоборот.

11

Les monuments aux morts, culte r'epublicain? culte civique? culte patriotique?» // Pierre Nora, Les Lieux de m'emoire. T. 1. Paris Gallimard, 1984.

12

La d'enonciation du scandale des exhumations militaires par la presse franCaise dans les ann'ees 1920, Les m'edias et la Guerre, sous la direction de Herv'e Coutau-B'egarie. Paris: Economica, 2005.

Я прочел труды Аннет Беккер, Стефана Одуэна-Рузо, Жан-Жака Бекера,

Фредерика Руссо, чьи разработки и анализ были для меня ценны.

Разумеется, моей особой признательности заслуживает Брюно Кабан и его страстная книга «Скорбная победа». [13]

Роман «До свидания там, наверху!» многим обязан художественным произведениям, созданным после войны, – от Анри Барбюса до Мориса Женевуа, от Жюля Ромена до Габриэля Шевалье. Особенно мне оказались полезны два романа – «Пробуждение мертвых» Ролана Доржеле [14] и «Возвращение Улисса» Ж. Вальми-Баисса. [15]

13

La Victoire endeuill'ee, Seuil, «L’Univers historique», 2004.

14

Le R'eveil des morts. Paris, Albin Michel: 1923

15

Le Retour d’Ulysse. Paris, Albin Michel: 1921.

Не знаю, что бы со мной стало без бесценной справочной службы Gallica, [16] баз данных Arcade et M'erim'ee [17] министерства культуры и особенно без библиотекарей BNF, которым я страшно признателен.

Я также в долгу перед Аленом Шубаром, [18] чье страстное изучение памятников павшим на Первой мировой сослужило мне немалую службу, я благодарю его за помощь и теплый прием.

Почетное место в моем перечне должны занять и те, кто помогал мне на протяжении работы над книгой: это Жан-Клод Анол, который с самого начала стремился ободрять меня, Вероника Жирар, которая всегда доброжелательно подчеркивала самое существенное, Жеральд Обер, за его лекции, советы и дружбу, и Тьерри Биллар, внимательный и благородный читатель. Это мои друзья Натали и Бернар Женсан, щедро уделявшие мне время, чьи всегда плодотворные замечания и анализ действительно заслуживают совершенно особого упоминания. Так же, как и Паскалина.

16

17

18

Для создания своего текста я использовал заимствования у ряда авторов: это Эмиль Ажар, Луи Арагон, Оноре де Бальзак, Ингмар Бергман, Жорж Бернанос, Жорж Брассенз, Гомер, Виктор Гюго, Дени Дидро, Стивен Крейн, Жан-Луи Кёртис, Жан-Луи Езин, Габриель Гарсия Маркес, Кацуо Идзигуро, Карсон Мак-Каллерс, Ларошфуко, Жюль Мишле, Антонио Муньос Молина, Жеральд Обер, Мишель Одияр, Антуан-Франсуа Прево, Марсель Пруст, Патрик Рамбо и некоторые другие.

Пусть они воспримут эти заимствования как дань уважения.

Персонаж по имени Жозеф Мерлен навеян Крипюром, а грек Антонапулос – одноименным персонажем, и оба они свидетельствуют мою привязанность и восхищение Луи Гиллу и Карсон Мак-Каллерс.

Также необходимо выразить мою благодарность и живейшую признательность всему коллективу издательства «Альбен Мишель»; следовало бы назвать всех их поименно, и прежде всего моего друга Пьера Сципиона, которому я очень обязан.

И наконец, ясно, что мне никогда не забыть бедного Жана Бланшара, который невольно дал мне название этой книги. Он был расстрелян как изменник 4 декабря 1914 года и реабилитирован 29 января 1921 года.

И шире – я никогда не забуду о всех тех людях различной национальности, которые сложили голову в Первую мировую.