До того как умрет природа
Шрифт:
Отметим, что в тропических водах многие рыбы совершают локальные миграции и в дождливый сезон заходят в затопляемые районы. Эти сезонные перемещения местные жители успешно используют для рыбной ловли (Wasawo, 1963), и, несомненно, осушение болот может только повредить этому промыслу, разрушив места нереста и нарушив экологические условия.
Солоноватоводные болота в речных эстуариях также имеют важное экономическое значение. В эти богатые органическими веществами места приходят нереститься многие морские рыбы, а их молодь проводит здесь первый период своей жизни. Кроме того, вполне возможна промышленная эксплуатация других, постоянно обитающих в этих местах рыб. Развитое промышленное и спортивное рыболовство (рыбы и ракообразные) обеспечивает высокую рентабельность этих мест, не требуя никаких капиталовложений.
Другим, не менее важным ресурсом водных биотопов являются водоплавающие
В заболоченных зонах обитают также пушные звери, охота, на которых может быть довольно прибыльной, хотя за последние годы, отчасти в связи с развитием клеточного звероводства, спрос на шкурки дикой норки, ондатры, выдры и нутрии упал и цены на них понизились.
Наконец, озера, часто встречающиеся в болотистых местностях, можно использовать для разнообразных видов спорта (яхты, рыболовство)50. Так что экономическая целесообразность сохранения водных пространств с точки зрения их промышленного и туристического использования очевидна.
Итак, водные местообитания не должны подвергаться чрезмерным преобразованиям. Веками человеку казалось, что лучший способ их использования — это их осушение и полное разрушение биологических сообществ. Конечно, иногда радикальные меры неизбежны: они могут быть вызваны необходимостью расширения площади продовольственных культур или медицинскими соображениями, требующими осушения болот как единственного средства борьбы с заболеваниями. Но в ряде других случаев человеку выгоднее использовать заболоченные зоны в их естественном виде или преобразовывать в целях увеличения их продуктивности. Это позволит избежать многих ошибок, которые в иных случаях вели к огромным материальным расходам. В ряде стран проекты осушения болот оказались несостоятельными и привели к созданию совершенно бесполезных участков пахотной земли. Так, в Нидерландах правительство решило прекратить преобразование торфяных болот и заболоченных пространств из-за полной нерентабельности этих работ. Во многих других странах осушение заболоченных земель также не оправдало себя ни с финансовой, ни с агрономической стороны. Лучшим примером этого преобразования является болото Хорнборгашерн (площадь 26 км2) в Швеции, имевшее изобильную флору и фауну. Первые попытки его осушения были предприняты в 1803 г. и повторены в 1850 и 1870 гг., причем расходы с каждым разом возрастали. Новая попытка в 1903 г. тоже потерпела почти полный крах. Но несмотря на это, в 1930 г. была предпринята еще одна, пятая попытка.
В 1958 г. расходы по претворению проекта в жизнь уже достигали 4 млн. шведских крон. В настоящее время Хорнборгашерн все еще представляет собой заболоченную местность, поглотившую огромный капитал.
Такая же судьба постигла целый ряд грандиозных проектов преобразования и переустройства речных бассейнов. Мы видим это на примере Волги, где 50% воды задерживается плотинами в гидроэнергетических целях и для обводнения засушливых территорий. Изменение естественных местообитаний, представляющих собой исключительный биологический интерес, повлекло за собой огромные изменения в фауне и флоре данного района. Подобные печальные примеры можно привести и в отношении ряда других районов земного шара.
Экономические и технические данные нередко заставляют пересматривать необходимость таких преобразований и в некоторых случаях возвращать ландшафту его первоначальный облик. Так, за период 1915—1932 гг. озеро Маттамаскит площадью в 20 тыс. га в Северной Каролине было почти наполовину осушено, а потом опять затоплено в целях экономически более выгодного использования его под гнездование пернатой дичи.
Необходимо подчеркнуть также опасность, которую
Приведем пример реки Колумбии на Северо-Западе США, где после строительства Боннвилской плотины промышленный улов лососевых упал на 80% (с 49,5 млн. фунтов в 1911 г. примерно до 10 млн. в 1956 г.). Конечно, это последствие не только сооружения гидротехнических устройств. (Нужно учесть также заражение вод промышленными стоками, изменение их режима вследствие обезлесения и чрезмерной ловли.) Но все же цифры хорошо показывают, как сооружение плотин влияет на естественные богатства. Наконец, иногда плотины просто уродуют прекрасные горные ландшафты, что незамедлительно отражается на развитии туризма. А берега водохранилищ, выложенные безжизненным камнем, на которых вследствие частых колебаний уровня воды остается высохшая грязь, окончательно портят окружающий пейзаж.
Конечно, мы вынуждены считаться с нуждами промышленности, которая требует все больше и больше энергии, получаемой главным образом за счет гидроресурсов. Но не следует забывать, что по мере возможности мы должны сохранять природу. Целый ряд прекрасных ландшафтов уже загублен без всякой пользы для человека. Вопрос о сооружении плотин необходимо решать не только в зависимости от возможности постройки бетонной стены и нескольких электростанций, но и от гидрологических условий и вероятности эрозии на всей площади данного бассейна. Мы уже приводили примеры катастроф, вызванных игнорированием этой необходимости. Сооружение плотин, имеющее иногда самые непредвиденные последствия, должно входить в общий план широкого переустройства всей территории, в котором следует предусмотреть и сохранность ландшафтов. Если от сооружения гидроэлектростанций отказаться никак нельзя, то необходимо оставить неприкосновенной хотя бы часть природных ландшафтов в различных районах земного шара. Ради этого стоит пойти на потерю какой-то-доли материальных благ, которая, кстати сказать, будет довольно быстро возмещена51. Приведенные нами примеры обязывают человека осознать, что он является одним из звеньев в цепи равновесия, существующего в природе, и что он должен прекратить планомерное разрушение естественных местообитаний, значение которых весьма велико для современного человечества, а для сохранения большей части флоры и фауны на нашей планете — бесценно. Эта проблема приобретает особую актуальность в связи с нарастающим сокращением водных биотопов, вызывающим вполне обоснованную тревогу у ревностных защитников природы52.
9. НЕ ОКАЖЕТСЯ ЛИ ЧЕЛОВЕК ПОБЕЖДЕННЫМ В БОРЬБЕ С ЭРОЗИЕЙ?
Теперь и мы, цивилизации, знаем, что мы смертны.Поль Валери
Площадь земель, пригодных для обработки, сокращается из года в год, и повинны в этом сами люди, неразумно распоряжающиеся драгоценнейшим своим достоянием. Не сегодня и не вчера началась бессмысленная порча земель. Еще в глубокой древности человек, был ли он охотником, или пастухом, или кочевником-земледельцем, стал первым преобразователем естественных место-обитании. Масштабы этих «преобразований» нередко были поистине огромны, так как он прибегал к помощи огня — средства, по своей действенности несоизмеримого с рудиментарной техникой первых веков существования человечества.
Но в наши дни проблема борьбы с эрозией приобрела такое значение, размеры которого трудно себе представить. Возрастающая потребность в древесине, расширение площадей под техническими культурами, переход сельского хозяйства от методов консервативных к методам интенсивным, позволяющим извлекать прибыль немедленно, без мысли о завтрашнем дне, экспансия всего земного шара цивилизацией «западного» типа — все это способствовало широкому распространению процессов эрозии, идущих гигантскими шагами по нашей планете. Такая гонка несет в себе серьезную угрозу для почв. К тому же совершается этот процесс в ту пору, когда значительная часть пахотных земель уже погублена, в пору, когда человечество переживает демографический взрыв, равного которому оно не знало со времени своего появления на Земле.