До встречи с тобой
Шрифт:
Прихватив с собой бокал вина, он сел в кресло. Снаружи свет обеспечивал достаточную видимость, чтобы разглядеть ее в темной комнате. Ее маленькая фигурка лежала, свернувшись калачиком, на боку. Губы были сжаты. Волосы разметались по подушке. Он наблюдал за ней, желая узнать больше.
Он уже давно никого не приводил в свою квартиру, и прошло еще больше времени с тех пор, как кто-то был в его постели. Но он находил этот диссонанс освежающим по сравнению с монотонной скукой его повседневной жизни.
Это было самое живое, что
Ему нравилась она.
Глава 3
ТЕЙЛОР РАЗБУДИЛ ЗАПАХ яичницы с беконом. Когда он открыл глаза, снаружи все еще было темно, и его тело замерзло. Он нагнулся вперед в кресле и провел руками по лицу. Кровать была не застелена, а одеяло скомканным. Джуд.
Встав, он подошел к двери и посмотрел в сторону кухни. Она стояла к нему спиной и жарила яичницу на сковороде.
— Доброе утро, соня.
Она не смотрела на него, и он не знал, как она узнала, что он здесь, он слегка улыбнулся и присоединился к ней.
— Так ли это?
— Доброе или утро?
— Оба. И то и другое.
— И то и другое, — ответила она, поворачиваясь, чтобы поприветствовать его с гораздо более бодрой улыбкой, чем у него, прежде чем вернуться к приготовлению яичницы.
Взглянув на часы, он зевнул.
— Сейчас половина третьего ночи.
— Мне нравится это время суток. Мне нравится бодрствовать, когда весь остальной мир спит. Так спокойно. Не нужно ни с кем разговаривать.
Пока он смотрел на ее спину, на тело, покрытое мятым зеленым хлопком, ему хотелось спросить ее о разговорах, таблетках, суматохе, от которых она пряталась. Но он этого не сделал, потому что ему это нравилось. Это было бы эгоистично, ему нравились ее секреты и капризы. Ему нравилось, что она готовила в его доме.
Поставив перед ним тарелку с едой и вилку, она спросила:
— Кофе?
— Нет, спасибо. — Он взял вилку и поднял глаза.
— Спасибо за еду.
Она наклонилась вперед, подперла подбородок руками и уставилась на него.
— Не за что. А теперь перестань быть таким серьезным, Хейзел. Ты заставляешь меня чувствовать себя неловко.
Он откусил несколько кусочков, а затем спросил:
— Ты не ешь?
— Я не голодна. Хочу спать. Я возвращаюсь в постель. — Она прошмыгнула мимо кухни, прямо мимо него.
— Почему ты не ешь?
Она крикнула из спальни:
— Я приготовила это для тебя.
Он откусил еще кусочек и проглотил. Затем спросил:
— Так значит ли это, что мы теперь друзья?
— Друзья. Официально.
Это заставило его улыбнуться. Он закончил есть и вернулся в
Когда он вошел, он снял брюки и рубашку на пуговицах, в которой заснул, оставшись в майке и боксерских трусах.
— Ты будешь спать рядом со мной, Хейзел?
Он почти возразил, что не хочет, чтобы его так называли, но все в ней, казалось, подходило, в том числе и то, что у него вдруг появилось имя, которое ему даже не понравилось. Поэтому он решил оставить все как есть до утра и скользнул под одеяло. Он почувствовал, как ее платье расправилось у нее за спиной, толкнул его вперед и придвинулся ближе. Он не стал ждать, чтобы посмотреть, хочет ли она, чтобы он прикасался к ней. Он просто сделал это. Эгоистично он обнял ее, нашел ее руку и положил ее так, чтобы обнимать за грудь, находя свое собственное утешение.
Ее теплое дыхание слегка коснулось его пальцев, и он почувствовал, как напряглось ее тело. Но он не пошевелился. Ему это слишком нравилось, чтобы делать что-то настолько самоотверженное.
Она прошептала:
— Кто эта девушка на фотографии?
Подняв голову ровно настолько, чтобы увидеть обращенную к ним рамку, он внутренне вздохнул, не желая касаться этой темы сегодня вечером.
— Спасибо, что приготовила завтрак. Мне было очень приятно.
— Пожалуйста, — ответила она, — и ты тоже можешь хранить свои секреты.
Легкая улыбка скользнула по его губам, зная, что она понимает его и тоже уважает необходимость хранить секреты.
Они заснули в успокаивающей тишине.
Прошло несколько часов, а Тейлор не знал, который час. Он убрал подушку с головы и посмотрел вверх. Джуд сидела в кресле, юбка развевалась вокруг ее бедер. Ее нога была согнута и из-за этого было видно немного тела. С горящей сигаретой в одной руке, положив голову на другую, она спросила:
— Что мы собираемся с этим делать, Хейзел?
— С чем этим, Джуд? — Он сел, прислонившись спиной к спинке кровати, и потер глаза. Когда утреннее солнце осветило комнату, он заметил ее ярко-розовые трусики.
— Я не разрешаю курить в своей квартире.
Она вздохнула и затушила сигарету в кофейной кружке.
— Это и есть то «делай», о котором я говорю. Ты — фисташка, а я — роки роуд. Они просто не смешиваются.
— Я мог бы поспорить с этим, но у меня такое чувство, что все, что я скажу, не будет иметь значения.
— Вот тут ты был бы неправ.
— Она взяла свои ботинки в руки. Глядя вниз, надевая один за другим, она спросила:
— Как давно мы знаем друг друга?
— Мы совсем не знаем друг друга.
— Ах, — ответила она, вспоминая. — Да, это так. Ты — Барретт.
Согнув колени, он начал раздражаться от этого разговора. Он был недостаточно бодр для интеллектуальных игр.
— И еще раз, кто ты такая?
— Безнадежная. Совсем безнадежная.
— А я-то думал, что я тут самый невозможный.