До второго потопа

Дивеевский Дмитрий

Франклин хорошо знал Эрнста. В юности Ханфштенгль учился с Рузвельтом в одной группе Гарвардского университета и они были приятелями. Да и после университета их пути не разошлись. Эрнст, как говорят англичане, родился с серебряной ложкой во рту. Он увидел свет в Баварии, в семье богатого владельца выставочных галерей, который переехал с семьей в Америку и продолжил там свое дело. Получив образование, Эрнст пошел по стопам своего отца, окунувшись в мир искусства, как в среду своего обитания. Правда, никакого собственного дела он не начал, но опираясь на выставочные галереи родителя, вполне благоденствовал и обзавелся обширнейшими связями не только в американских, но и в европейских аристократических кругах. Эрнст слыл богатым представителем богемы, а его адвокатом был будущий президент Америки Франклин Рузвельт. Как заведено в подобных случаях, они считали себя друзьями. Позже Франклин

узнал, что богемный образ жизни был лишь прикрытием Эрнста Ханфштенгля. Он был авантюристом крупного калибра, и его тянуло туда, где кипят ключи мировой политики. Мимо такого подарка не могла пройти американская военная разведка, и он стал сотрудничать с ней к взаимному удовольствию сторон. Особое положение Эрнста, его германское подданство, обширные связи в Европе и человеческое обаяние дали ему возможность стать хорошим агентом, и сложно сказать, кому он был нужнее – родному министерству обороны, или «закрытым клубам». Во всяком случае, Франклин узнал о секретной деятельности Эрнста именно в своей «домашней» ложе «Голландия». Уже в ту пору ложи шли далеко впереди президентской рати в осмыслении геополитики и проявляли конкретную заботу об освоении для себя позиций за океаном.

Судя по всему, сотрудничество с военными было лишь небольшой частью работы Эрнста. Его основным делом был «высокий полет», в котором он представлял интересы богатейших кругов Америки, иногда собиравшихся в закрытых помещениях для закрытых разговоров. Поэтому неудивительно, что задание по поиску новых вождей для Германии получил именно он, хотя, конечно, он был не единственным посланцем Америки, нагрянувшим в Германию с этой целью. Просто Ханфштенгль больше шансов по сравнению с другими. Природный немец, знающий своих сородичей по крови до мозга костей, приобретший широкую американскую улыбку и живущий на широкую ногу, превративший свой дом в клуб интересных людей, весельчак и выпивоха, не знающий счету деньгам – это ли – не центр притяжения для изголодавшейся и обнищавшей немецкой знати?

Да, особую роль в истерзанной инфляцией стране играли доллары Эрнста, которыми он оперировал не скупясь. Ссылки на то, что деньги происходят из доходов от картинных галерей его папаши, мало кого убеждали, но от этого их брали не менее охотно.

Ложи приняли решение начать разработку Гитлера через Ханфштенгля. В ту пору Франклин не имел прямого отношения к делу и был лишь в курсе того, что масоны ищут себе ставленника в Германии, и что одним из исполнителей этой задачи был его приятель по Гарварду. Между тем, в Германии дело пошло как по маслу. Как-то Адольф пригласил Трумэн-Смита на одно из своих партийных мероприятий, но тот, сославшись на занятость, послал вместо себя «своего друга»» Ханфштенгля. Как и положено в шпионских историях, толстый кошелек и широкая улыбка американца стремительно завоевали симпатии полунищего вождя нацистов, и они стали друзьями. Эрнст, вскоре освоился и среди соратников Адольфа. Из-за веселой и беззастенчивой манеры вести себя «по – американски» он получил у нацистов кличку «Путци» – что то вроде безобидного шутника.

Этот «безобидный шутник» сыграл в истории становления нацизма и его вождя весьма примечательную роль. Он стал «локомотивом», который начал вытягивать малоизвестного и малообразованного крикуна в высшие круги германского общества. «Путци» и его жена Хелен были первой семьей из германского бомонда, которая стала приглашать Адольфа к себе на вечеринки, и создавала условия для завязывания им нужных связей. Здесь Гитлер учился вести себя в высшем обществе, и приобретать манеры. Здесь он обнаружил, что Вагнер является его любимым композитором и получил кредит на приличную одежду и обувь. Но это было лишь втягивание в зависимость. Большая политика не делается без больших денег, и Ханфштенгль очень тактично давал понять фюреру, что в его лице тот может обрести опору. А обстановка в Германии делала деньги сильнейшим средством в достижении целей. Инфляция перехлестывала все разумные границы, и приводила к окончательному разрушению экономики. Марка не стоила ничего, а один-единственный доллар становился целым состоянием, если попадал в руки к немцу.

Отношения Гитлера и Ханфштенгля быстро достигли доверительности, и настало время, когда Адольф со слезами на глазах восклицал: «Как мне достучаться до публики и прессы? Газеты игнорируют меня! Как я могу стать популярным с нашим «Фёлькишер беобахтер», выходящим раз в неделю? Я ничего не достигну, если он не станет ежедневным». В 1923 году наступил наиболее драматический момент кризиса. Многие немцы голодали, недовольство положением дошло до крайней точки, и Гитлер задумал осуществить переворот. Однако

у него не было денег на пропаганду и организацию этой операции. Деньги пришли от Ханфштенгля, который дал ему заем в 1000 долларов, что было в пору гигантской гиперинфляции сумасшедшей суммой. Хотя заем был условный. Адольф мог не спешить с его возвратом. Нацисты купили на эти деньги новое печатное оборудование для «Фёлькишер беобахтер» и она превратилась из маленького бюллетеня в полноформатное ежедневное издание. На этом Ханфштенгль не остановился. Он лично нанял известного художника Шварцера для оформления газеты и придумал ей новый подзаголовок «Работа и Хлеб».

Создав для Гитлера исходные позиции, он начал наставлять его на нужный путь. Главной идеей, которую Ханфштенгль доводил до Адольфа, было то, что без опоры на Америку и Великобританию его карьера не состоится. Опора может быть тайной или явной, но только в сцепке с этими странами Германия может решить свои исторические задачи. Предназначение этого союза продиктовано опасностью, исходящей от России. Россия – это исконный враг западной цивилизации. Столкновение с ней неизбежно, но одержать победу можно только совместными усилиями.

Геополитические собеседования Ханфштенгля не выходили за рамки масонских разработок о концепции власти над миром, которые уже стали пособием американских правящих кругов. Адольф внимательно слушал и усваивал это по-своему, преломляя через призму своего доморощенного национализма. Он уже тогда понял, что в глазах англосаксов, немцам отведена роль пушечного мяса, которое должны погибнуть за чужие интересы. Но, тем не менее, многое из науки Ханфштенгля нашло отражение в его книге «Майн Кампф», написанной во время отбывания срока в тюрьме в 1924 году. Реальным автором этой книги стал американский разведчик. Он же совершенствовал ораторское искусство Адольфа на примерах американских политических баталий.

Обеспечив нацистов прессой, Ханфштенгль, пошел дальше. Он объяснил своему другу Адольфу как важно иметь правильную музыку для того, чтобы поднять чувства сторонников. Для примера Эрнст сыграл Адольфу боевые гимны гарвардских студенческих команд, и Гитлер приказал оркестровать одну из мелодий для своих штурмовиков. Ханфштенгль также лично сочинил несколько мелодий и под одну из них штурмовики прошли через Бранденбургские ворота в день назначения Гитлера канцлером Германии. Никто не знает, сколько денег он перевел нацистам, но именно с его появлением микроскопическая партия обрела не только мощную газету, но и средства на аренду помещений для штабов, на организацию мероприятий и закупку униформ для своих штурмовиков. Она стала располагать запасами оружия, транспорта и средствами связи. Нацисты превратились в материальную силу.

Работа с Гитлером была основным занятием Ханфштенгля. Он распространял легенду, что пишет в Мюнхене сценарий фильма, но мир так и не увидел этого сценария. Эрнст над ним совсем не работал, зато готовил для Германии нового вождя. Позже он будет вспоминать, что его кредиты фашистам были будто бы продиктованы человеческим желанием «пропагандировать Гитлера». Он был богат, хотя и не миллионер, как сообщала его легенда, и он не мог пожертвовать больше, чем мог себе позволить богатый буржуа. Тысячи долларов, не проблема – утверждал Эрнст – десятки тысяч – нет. Но он помогал завязывать связи и делал ценные советы. Накануне путча Гитлер ездил в Швейцарию за деньгами. Только Эрнст Ханфштенгль знал, от кого и сколько он получил, потому что сам организовывал встречу. История до сих пор не раскрыла до конца эту тайну, также как и многие другие тайны американских «закрытых обществ».

Чуть позже Ханфштенгль и его жена оказались теми людьми, которые спасли национал-социалистическое движение от провала. Когда в ноябре 1923 года подготовленный на американские деньги мюнхенский путч провалился, и начались розыски Гитлера, тот примчался на виллу Ханфштенглей в Уффиге, в 60 километрах Мюнхена. Эрнст сообщал ранее в Вашингтон, что Адольф проявляет признаки маниакально-депрессивной психики, и может выкидывать неожиданные номера. Примером этому на сей раз стало поведение Гитлера. Он метался по вилле, бился в истерике, визжал что-то бессвязное, а затем схватил револьвер и пытался выстрелить себе в голову. Но Хелен уже поняла, с кем имеет дело и была наготове. Она успела во время выбить оружие из рук Адольфа. Вскоре на виллу прибыла полиция и арестовала его. В тюрьме Адольф пришел в себя и приступил к изложению полученных от Ханфштенгля знаний в книге «Майн кампф». Когда же, десять месяцев спустя он вышел на свободу, то первым делом поспешил к Эрнсту. Это было понятно. Восстановление разгромленной партии напрямую зависело теперь от помощи американца. И он эту помощь получил.