Do you think you know everything about hospitals?
Шрифт:
– Вы ведь в курсе, что метроном должен успокаивать, да?
– Н-ну да…
– Тогда вот знаете, в сочетании с тиканьем часов это просто издевательство над барабанными перепонками.
Доктор остановил маятник большим пальцем.
– А еще вопрос можно?
– Эм… к-конечно, - неуверенно, уже с опаской ответил тот.
– Девушка, что раньше лежала в моей палате. Мне сказали, она умерла. От чего?
Доктор кашлянул в руку.
– Это…. Там не особо интересная история… давай лучше вернемся к теме метронома…
– Что вы скрываете?
–
– Ничего. Я просто говорю, что это не так интересно. Смерть - обычное для больницы дело.
– Я хочу знать правду. Может быть я трусиха и мне страшно спать по ночам от осознания того, что рядом кто-то умер?
– О нет, ты точно не такая, - заулыбался доктор. – Я могу определить характер людей даже если они ошибутся кабинетом и зайдут в эту дверь всего на секунду. Ты не боишься такой мелочи, как пустая кровать по соседству.
Вайолет поджала губы.
– Возможно. Но я все равно хочу знать правду, – Вайолет усмехнулась от собственной мысли.
– Ее что, убили?
Джонатан побледнел. Вайолет округлила глаза.
– Да ладно! Вы что, серьезно?
Психиатр снова закашлял в руку и стал нервно перелистывать ежедневник, лежавший на столе. Затем быстро повернулся к висящим на стене часам.
– Все… все, время окончено, - доктор резво вскочил и, прихватив с собой ежедневник и еще какие-то листы, быстро вышел за дверь, оставив ее открытой.
Вайолет с минуту сидела потупив взгляд, затем сползла с высокого кресла и быстрым шагом направилась к стойке администрации.
***
– Эй, эй…Инес, - почему-то шепотом позвала Вайолет, взяв медсестру под руку. – Я не отвлекаю?- девушка вдруг заметила, что Инес занималась пересчетом каких-то таблеток, ссыпанных на две кучки, и явно сбилась. Медсестра помотала головой, поджимая губы.
– Заново потом начну, - женщина сгребла две кучки вместе и повернулась к Вайолет, уперев руку в бок.
– Так. Что случилось?- карие глаза по-доброму глядели на девушку.
– Я хо-
– -Вайолет!!- донесся совсем рядом громкий мужской голос, подобный раскату грома на ясном небе в самый спокойный день. Девушка обернулась, не успев договорить фразу и закрыть рот. Рядом с закрывающимися дверьми лифта стоял ее отец, раскинувший в стороны руки.
– Папа?
– недоуменно произнесла та, словно уже и забыла о существовании второго родителя.
– Хей, как моя малышка? Не рада видеть? Чего такой испуганный вид?
– Бэн приблизился к дочери и крепко обнял.
– А-а… нет, я рада, просто это… так неожиданно. Я не думала, что ты так рано.
– Ну, я хотел прямо к началу часов посещения, но пробки, сама понимаешь, – Бэн вернулся к лифту за синей небольшой спортивной сумкой.
– Спасибо пробкам, кстати говоря, – вмешалась Инес.
– Если бы не они, то пришлось бы Вам сидеть в приемной не меньше часа.
– Это почему?
– недоумевал Бэн.
Инес оторвала взгляд от планшета с исписанным бланком.
– Процедуры, – с профессиональной улыбкой ответила та и обратилась к Вайолет.- Если гулять, то от главной
– Ну что, кафе? – бодро спросил Бэн.
– Кафе, - выдохнула Вайолет.
***
Из огромных окон ресторанчика, покрытых слоем свежей дождевой воды, открывался вид на ухоженный газон, плавно перетекающий в главный вход больницы. Вайолет весело поправляла рукава темной непромокаемой куртки.
– Теперь тепло? – Бэн поставил светлый поднос перед дочерью.
– О да. Спасибо. И за остальные вещи тоже, – Вайолет думала, как же удачно, что светлая джинсовая рубашка на два размера больше нужного, а у подобия парки фасон и сам по себе свободный: рукава торчали из-под куртки, лишь едва касаясь бинтов на запястьях.
Бэн улыбнулся.
– Я рад. Очень рад. Я ведь твой отец и должен заботиться о тебе, – его собственные слова заставили Бэна немного приуныть.
– Так как ты тут?
– Я… хорошо, – медленно кивала головой девушка.
– Лучше некоторых…- Вайолет бросила взгляд на мужчину за соседним столиком, кормящего с ложечки престарелую женщину.
Закусочная выглядела как все прибольничные кафе: светлые круглые столики, мини шведский стол с клубничными пирогами и круассанами, наскоро уплетающие салаты санитары и меланхолично расслабляющиеся на жестких стульях пациенты и посетители. Все чистое, светлое. Но едкий больничный запах не мог перебить даже аромат свежесваренного кофе.
– С черничной начинкой не было, я взял клубничный, - привлек ее внимание отец.
– Ничего. Я рада всему, что не выглядит как вареная курица, – улыбнулась та.
– Я скучаю по этому. По твоим шуткам. По тому, как мы спорили: я кричал тебе снизу, а ты прекословила из своей комнаты просто распахнув дверь, даже не выходя в коридор, – улыбнулся Бэн. – Пей, пей кофе, пока он горячий, на улице так похолодало. Странный год, обычно в это время в Лос-Анджелесе совсем другая погода.
Вайолет улыбнулась и потянула к себе голубой стаканчик с белыми узорами. Бэн забыл салфетки и отправился на их поиски. Девушка посмотрела на свою порцию: пирог выглядел очень даже аппетитно.
– Ну ты даешь! Половину умяла! Моя ли ты дочь?- восхищенно проговорил Бэн, возвращаясь к столику. Блестящий бейджик с надписью «Посетитель» весело раскачивался из стороны в сторону. – А больница идет тебе на пользу!
– Просто настроение хорошее, – улыбнулась та.
– О!
– снова удивился Бэн, принявшись за свою порцию пирога, звеня столовыми приборами.
– И что же такого случилось?
– Л…лекарства возможно?
– выдавила улыбку Вайолет.
– Надо будет спросить, что тебе дают. Пожалуй закуплюсь этим препаратом, когда выйдешь отсюда. – попытался пошутить психиатр параллельно наслаждаясь десертом,- М, м-м, Вайолет, это просто объедение.
– Бэн потряс вилкой с наколотым кусочком нежно-розового теста.