До захода солнца
Шрифт:
— Начнем с прошлой ночи, не так ли?
— Наконец-то, — выдохнула она, и он нежно, но безошибочно сжал руку на талии.
— Лия, — добавил он к своему физическому сжатию.
Она сделала глубокий вдох и громко выдохнула.
Затем выдала:
— Начинай, о Великий Хозяин.
Он снова подавил усмешку.
— Ты вот-вот заслужишь еще одно объятие.
— Ты и так уже обнимаешь меня.
Он позволил ее ощущению, ее видению и ее божественному аромату проникнуть
Отчего потерял концентрацию, его рука заскользила по ее позвоночнику, он пробормотал:
— Действительно, обнимаю.
— Люсьен, — позвала она. — Ты хотел передать мне великую вампирскую мудрость?
Он предпочел бы ее поцеловать. Он также предпочел бы снять с нее одежду и попробовать на вкус ее кожу, грудь, тепло между ее ног.
Он не сделал ничего из этого, как бы сильно ему этого ни хотелось.
Вместо этого он ответил:
— Прошлая ночь пошла не так, как я планировал.
Он наблюдал, как она сжала губы, пытаясь сдержаться.
— Ты заставила все выйти из-под контроля, зверушка, — тихо произнес он, и ее брови взлетели вверх, и она рефлекторно толкнула его в грудь, снова безрезультатно.
— Я? — воскликнула она, перестав его пытаться оттолкнуть от себя.
— Ты, — ответил он.
— Каким образом я во всем виновата?
— Ты слишком разволновалась.
— Слишком... — она сделала паузу и повторила: — Слишком... — Затем издала сдавленный звук, не в силах продолжать.
Его рука скользнула дальше по ее спине, поймала прядь волос, он начал накручивать ее на палец.
— Ты хотела меня, — пробормотал он, и она сглотнула.
— Нет, — соврала она.
— Хотела, я чувствовал это.
Ее глаза расширились, а губы приоткрылись. Люсьен решил, что это его самое любимое выражение лица Лии, несмотря на многие.
— Я чувствую гораздо острее, чем ты, — объяснил он.
— Это я знаю.
— Значит, знаешь, что я чувствую запах твоего возбуждения.
Ее глаза скользнули в сторону, и она смущенно пробормотала:
— Этого я не знала.
Он обнаружил, что удивлен ее смущением, обрадован, но удивлен. Он хотел облегчить ее смущение.
— Я тоже хотел тебя, — тихо произнес он.
Ее глаза мимолетно скользнули к нему, затем в сторону, он увидел, как порозовели ее щеки, и услышал, как ее сердце забилось быстрее. Затем она перевела взгляд на подлокотник кресла.
Его рука сжала ее талию.
— Посмотри на меня, зверушка.
Она поколебалась, а затем сделала, как он приказал.
— Вампиры — люди, — сообщил он ей, и она открыла рот и уставилась на него. Он продолжил, несмотря на ее удивление. — Теория состоит в том, что мы мутировали от homo sapiens давным-давно.
Она продолжала пристально смотреть на него, а затем прошептала:
— Ты человек?
— Своего рода, да, человек, только бессмертный.
— Это не темная магия?
Он отрицательно покачал головой и сказал:
— Нет.
— Сверхъестественное?
— Нет.
— Паранормальное явление?
— Лия, я такой же, как и ты, только другой.
— Ты совсем другой! Ты пьешь человеческую кровь! — Ее голос повысился, и она попыталась отстраниться, но он перестал накручивать на палец ее волосы и притянул ее ближе, обхватив обеими руками.
— Да, мы питаемся человеческой кровью.
— Это неправильно.
— Это естественно.
— Это безумие!
— Это происходит с начала времен.
Она покачала головой, глядя куда угодно, только не на него, явно неспособная переварить услышанное.
— Это безумие, — пробормотала она с оттенком истерики.
— Нет.
Наконец она посмотрела на него.
— Это отвратительно.
Его руки еще сильнее сжались, и он сдержал свой гнев, но его голос выдал его, когда он объяснил:
— Ты должна понимать, что твое заявление оскорбительно, зверушка.
Ее глаза метнулись в сторону, и она с обвинением воскликнула ему в плечо:
— Ты двигаешься быстрее, чем кто-либо, я никогда такого не видела. Это неестественно.
— Ты никогда не была с вампиром.
— Ты чувствуешь других, слышишь...
Он прервал ее:
— Лия, это совсем нетрудно.
Ее глаза метнулись к нему.
— Тебе легко говорить!
— Виды эволюционировали с момента образования планеты. Это совершенно естественно, что я делаю, учитывая, как питаюсь. Это тот, кто я есть. Это обычай моего народа.
— Я не могу в это поверить, — прошептала она.
— Это правда.
Она быстро оценивала его, впитывая любое изменение выражения его лица и глаз, мысли быстро менялись, у нее на лице мелькали совершенно разные эмоции, но осталось одно. Недоверие, смешанное с ужасом.
— Так что получается, мы твоя добыча? То есть мой народ. В этом вашем «естественном мире».
Он не колеблясь ответил:
— Да.
Она замерла и уставилась на него, явно ошеломленная его ответом и честностью.
Он воспользовался этим.
— Я еще не объяснил, что мы можем сделать еще больше. Что не делал прошлой ночью. Но все стало бы намного лучше для тебя, если бы ты не заставила меня потерять контроль.