Добавь меня в друзья
Шрифт:
– Вам нужна работа? Рядом с вашим местонахождением обнаружено шесть вакансий.
– Правда? – Я выпрямилась. – Какие именно вакансии?
Я взяла обратно все слова, которые сказала про Дживса, потому что в течение следующих пяти минут он показал мне несколько разных способов заработать деньги. Я выбрала одну подходящую вакансию – быстрое экспериментальное исследование в университете. За него обещали тридцать долларов – достаточно на билет домой и сеанс в бассейне. Мне нужно было принести подписанное разрешение от родителей, но мама решила эту проблему давным-давно: по утрам её никогда не было дома и она не могла подписывать справки для школы, поэтому велела мне сохранить её подпись в телефоне. Мне понадобилась всего секунда, чтобы загрузить и подписать разрешение,
Я вышла из поезда, и старина Дживс провёл меня по улицам к зданию университета Лоуэлла. Меня охватила радость, когда я снова оказалась в университетском дворе. Родители так часто брали нас с собой на работу, что Университетский колледж Дублина стал нашим вторым домом. На Рождество мы пели песни вместе с чудаковатыми коллегами родителей, стоя вокруг комнатного растения, увешанного мишурой, а потом мы с Майклом засыпали поверх сваленных в кучу пальто.
Но университет Лоуэлла был совсем другим. Никаких деревьев, как в колледже Дублина: все строения из потёртого красного кирпича были разбросаны вдоль городских улиц между магазинами одежды и кафе. Здесь всё было по-городскому: повсюду тротуары и транспорт. Пыль и выхлопы смешивались с запахом кофе, который в Америке преследует вас везде. Женщина-полицейский в рубашке с короткими рукавами выписывала кому-то штраф. Мужчина в рваном пальто, которое невозможно носить на такой жаре, катил ко мне магазинную тележку. Я уткнулась взглядом в свои туфли: у меня не было для него денег. Когда он прошёл мимо, я пожалела, что не поздоровалась с ним.
Здание под номером шестьдесят было из красного кирпича и похоже на бывшую мельницу. На табличке я увидела надпись «Факультет психологии, университет Лоуэлла». Меня начали одолевать сомнения, но я велела себе не трусить. Мне нужны были эти тридцать долларов. Факультету были нужны молодые добровольцы для участия в эксперименте. Они же не собираются давать мне препараты, изменяющие сознание, или оглушать меня электродами.
Консьерж в холле с высоким потолком дружелюбно улыбнулся мне, двери лифта со звоном открылись на третьем этаже, и передо мной предстала знакомая сцена: столы, кофеварка, кулер с питьевой водой. Там даже было комнатное растение, совсем как в папином офисе. Я расслабилась.
Из-за стола с ноутбуком поднялся светловолосый парень. Ростом он был не менее ста девяноста сантимеров. Он улыбнулся и махнул в мою сторону папкой-планшетом.
– Хочешь участвовать в исследовании? Отлично, нам нужны ты и твой телефон. – У него был европейский акцент: наверное, голландец. Он представился Йорсом, и я невольно улыбнулась. Я ужасно скучала по Европе.
Я показала ему «подписанное» мамино разрешение, и он заставил меня отправить это разрешение по электронной почте. Потом он усадил меня у ноутбука, и я начала отвечать на вопросы, оказавшиеся совсем не трудными. Я не могла поверить, что мне за это заплатят. Сколько часов в день я пользуюсь телефоном? Какие приложения использую? Чувствую ли я себя лучше или хуже после нескольких часов в Сети? Я быстро пролистала вопросы. В конце было несколько фото, которые я должна была оценить, и это оказалась единственная неприятная часть, потому что Йорс получил доступ к моему профилю в социальной сети, и я знала эти лица. Софи и Мэйси из Дублина. Лили. Крыса Зара.
К тому же кончикам пальцев прицепили электроды на липучках, измерявшие неизвестно что: может быть, мои эмоции? Там были вопросы о том, что делает меня счастливой, грустной, что злит. От одного взгляда на фото Зары у меня сжались кулаки. Я почти ожидала, что от ноутбука полетят искры. Как только Йорс сказал, что мы закончили, я тут же сдёрнула электроды.
Потом я подписала ещё какие-то бумаги, чтобы подтвердить, что я старше, чем была на самом деле, – невинная ложь, стоившая шестьдесят долларов, которые Йорс отсчитал на своём планшете. Я уставилась на хрустящие банкноты по двадцать долларов, уверенная, что это какая-то ошибка, но Йорс объяснил, что удвоил сумму, потому что в исследовании приняли участие слишком мало людей.
– Тест пока прошли
Я слабо улыбнулась. Если бы мои родители не были учёными, мне бы не было стыдно, что я испортила результаты Йорса своими ответами.
– Мы дадим тебе ещё шестьдесят долларов, если ты примешь участие во второй части, – сказал Йорс, глядя, как я подписываю бумагу.
Конечно, я была готова принять участие «во второй части». На первые шестьдесят долларов я уже мысленно купила билет до дома, сеанс в бассейне и фруктовый фраппучино из «Старбакс». Но самое лучшее: то платье на бретельках, которое я заметила в витрине магазина Urban Look. Для второй части Йорс должен был загрузить в мой телефон программу, которая анализирует, как подростки пользуются телефоном. На это ушло несколько секунд, и я была свободна. Йорс сказал, что отправит мне по электронной почте чек на оставшуюся сумму, когда «вторая часть» будет закончена, хотя я не была уверена, когда именно это должно произойти.
Вскоре я снова шла в тени домов, потягивая ледяной фраппе с кокосом и малиной. Дорожный полицейский при виде меня даже коснулась фуражки.
Йорс был не в восторге, когда я сказала, что иду в бассейн Ассоциации молодых христиан (наверное, он находился не в самой лучшей части города), и дал мне бесплатный пропуск в университетский бассейн. Когда я взбегала по ступенькам в спортзал университета Лоуэлла, на моём лице сияла широкая улыбка. Как будто будущая я, намного старше меня сегодняшней и уже студентка, решила показать мне, какой будет моя дальнейшая жизнь.
Я остановилась у края глубокой части бассейна, глядя на разделительные дорожки. В солнечном свете, проникавшем сквозь стеклянную крышу, вода в бассейне переливалась голубым и зелёным. Я нырнула и принялась с силой работать руками. Целый удивительный час я вообще не вспоминала о Заре.
Поезд до Истборо был переполнен, но я была рада оказаться там в час пик. Напротив меня сидела деловая женщина в кроссовках. Все были с телефонами. Впереди, через два сиденья от меня, раздался знакомый голос, и я подняла голову: женщина с вытаращенными глазами и акцентом, с каким говорят в городе Корке, в Ирландии, отчитывала двух маленьких детей.
– Не вставайте с сидений! И держитесь рядом: мы в Америке.
Я улыбнулась, но не почувствовала никакой тяги пообщаться с ними. Наверное, я всё больше становилась американкой, я даже стала на неё похожа. В отражении в окне я видела свои взлохмаченные мокрые кудряшки, но в новом платье (Дживс отвёл меня к самым дешёвым нарядам в конце магазина Urban Look, и я купила два) я чувствовала себя фантастически. У меня появилось достаточно сил, чтобы проверить телефон.
Я нажала на светящуюся букву Y на экране. Вторая часть исследования заключалась в том, чтобы выяснить, способствует ли общение в социальных сетях появлению «позитивного настроя». Йорс выражался довольно неопределённо. Он только объяснил, что это приложение поможет отслеживать мою активность в приложении YouChat. И он хотел, чтобы я пользовалась им по меньшей мере один час в день. Хорошо, что это не TokTalk, где моё имя уже смешали с грязью. У меня был профиль на YouChat, но, кроме общения с Лили несколько месяцев назад, я им особо не пользовалась.
Я вспомнила, как в Дублине просматривала ленту сообщений и ставила лайки под фото Лили на YouChat: там было много кадров с морского побережья на восходе, розового неба и лиловой воды. Судя по подписям, это были виды рядом с её загородным домом. Тогда я подумала, что когда-нибудь мы сможем поехать туда вместе. Какая же я была дура!
Как только я запустила YouChat, он начал сходить с ума от оповещений. Я понятия не имела почему. Дома никто не пользовался этим приложением, и Лили была моей единственной подписчицей. Я прокрутила оповещения и увидела, что ко мне в друзья добавились новые люди, в том числе и Зара с Марой. Я не стала медлить. Заблокировала этих двоих и ещё тех, кого не хотела видеть.