Добивающий удар
Шрифт:
Тем более, это весьма актуально в свете того, что на юге России сконцентрировано преимущественно мелкое частное владение и очень распространено семейное владение землёй. Поэтому мелкое частное владение можно и сохранить. В любом случае, безвозмездное изъятие земли невозможно, и пусть мне здесь, в вашем присутствии, а не среди серых шинелей, расскажут, как это можно сделать, если это не так.
Керенский даже не смог сдержать улыбки от такого довода, а действительно, пусть Шингарёв объяснит это. А Челинцев продолжал.
— Раздел частновладельческих земель не решит проблему малоземельности
А то, что сейчас происходит, иначе, чем вакханалией и не назовёшь. Спонтанные ограбления усадеб, отъём инвентаря и пахотных земель, выпас скота на полях, засеянных редкими культурами. Крестьяне самовольно распределяют, по их мнению, пустующие земли помещиков, в том числе искусственные и естественные луга и выгоны.
Клеверные поля засеваются льном, а частью травятся крестьянскими стадами, с целью обратить сенокосные угодья в паровые пустующие земли. Многие крестьяне бросают свои полосы, берутся сеять чужие поля и для этого берут семена из чужого амбара, у владельца этих самых полей. Они реквизируют сельхоз орудия, уводят пленных, снимают наёмных рабочих. Это просто ужас, что творится, нужно срочно принимать меры к недопущению этого впредь.
Челинцев передохнул и, взяв в руки какую-то бумаженцию, продолжил.
Я позволю себе зачитать телеграмму собрания крупных землевладельцев с их предупреждением.
«Россия с её чернозёмами в ближайшее время превратится в пустыню с обширными площадями сорных трав, с нищим в моральном и материальном отношении населением, с ничтожным количеством низкосортного зерна, недостаточного даже для его производителей, при полной гибели высококультурных хозяйств и абсолютного уничтожения крахмального, паточного и свеклосахарного производства, а также улучшенного животноводства. Экономическая гибель России неизбежна, и наш нравственный долг сообщить об этом Временному правительству».
Керенский слушал и матерился про себя, оказывается, умные люди это уже предвидели в 1917 году, зато сколько пафоса о том, что революция была неизбежна, необходима, естественна. Ну-ну, только что теперь делать?
А Челинцев устал докладывать и о продовольствии сказал уже постфактум.
— Товарищи, положение дел с продовольствием очень плохое, нам нужно решать с перевозкой, с посевной, с сохранением крупных хозяйств и сбором урожая, а также любым образом влиять на крупных торговцев зерном и запретить вывоз зерна за границу. Предлагаю, чтобы решить проблему с продовольствием, создать министерство продовольствия и обязать его самым деятельным участием не допустить голода. У меня всё.
— Спасибо! — отреагировал Чаянов. — Ну, что же, товарищи, мы все и наш гость в частности уже поняли весь масштаб трагедии сельского хозяйства. С вашего разрешения, я всё подытожу.
Министр земледелия вышел к трибуне и произнес завершающую речь.
— Товарищи, я подытожу всё, сказанное ранее. Я хотел
И тогда множество частных лиц не смогут выплатить свои долги, банки не вернут свои деньги, пострадают держатели закладных листов. Следовательно, пострадают не только частные владельцы земли, но и множество посторонних лиц. Но дело ещё и в том, что это приведет к расстройству государственного и частного кредита.
Нас может постигнуть череда банкротств, разорений, всеобщего обнищания, инфляции и прочего. Крестьяне считают землю ничьей, божьей, они не принимают частную собственность на неё. И в тоже время они хотят получить всю землю абсолютно бесплатно, что не поможет им на самом деле.
Но из-за радикализации и подстрекательства леворадикальных партий, они считают нужным брать её сами. Это не значит, что это делают везде и все, но тенденция к этому имеет место быть. Особенно радикализируют крестьянскую общину солдаты, возвращающиеся с войны, и в большей степени это дезертиры.
Чтобы спасти нашу страну, мы должны сплотиться и консолидировать все усилия в этом направлении. Я пригласил на это заседание людей от Всероссийского союза земельных собственников, и я выполняю, в том числе, и их наказ. Если мы позволим уничтожить очаги передовой сельскохозяйственной культуры, то не сможем её восстановить ещё очень долго.
Я считаю, что решение земельного вопроса насильственным путём приведёт к подрыву производительных сил страны, что не на одно десятилетие задержит развитие сельскохозяйственного производства. Поэтому я предлагаю.
Создать министерство продовольствия. Не отменять мелкую частную собственность на землю. Сохранить все крупные передовые хозяйства, заключив с ними долгосрочный договор об аренде с номинальной национализацией и последующим выкупом земли, установив цену на неё в среднем по местности на момент выкупа. Выкуп осуществить в течении десяти лет или больше. Не допустить самовольного захвата земель, проведя среди крестьян просветительскую работу и привлекая особо оголтелых к суду. Организовать возможность подвоза в крупные города продовольствия из тех губерний, в которых оно есть в избытке, для чего провести расследование по возможностям их наличия и известий об урожае 1916 года.
Выношу эту итоговую резолюцию на утверждение.
Зал зашумел, послышались выкрики с мест, свист и топанье. Началось бурное обсуждение. Керенский молчал, впитывая и думая. Но голова уже отказывалась думать от получения такого обилия информации, и он сдался.
В конце концов, резолюцию утвердили, и он в числе последних также поставил свою размашистую подпись под сим документом и с изрядной долей облегчения покинул гостеприимный зал. Ещё с одним вопросом удалось стать на рельсы будущего. Как оно получится — неизвестно, нужно ещё разобраться с продовольствием и с тем, как быть дальше с землёй, но общий контур решения проблемы был ясно виден. Оставалось за малым — воплотить всё это в жизнь.