Добро пожаловать домой

Аракелян Рубен

– Вот именно! – угрожающе воскликнула девушка, – мы ни черта не знаем точно.

– Ну так и повода для волнений я пока не вижу. Предлагаю придерживаться плана.

– А я предлагаю вернуться к модулю и свалить с этой чертовой планеты.

– Нам нужно два дня, чтобы добраться до места, – сказал Хан, – потом еще два дня, чтобы вернуться на побережье. Всего четыре дня. Ты думаешь, что мы не сможем оставаться незамеченными четыре дня?

– Мы и дня не смогли продержаться, чтобы не разволновать местных обитателей. Которых, замечу, тут вообще не должно было быть. По твоему прекрасному плану.

– Ну, в конце концов, нельзя предусмотреть абсолютно все, верно? – снова пожал плечами Хан и улыбнулся, – да брось, сестренка, все нормально. Мы и не из таких ситуаций с тобой выбирались.

Гейб не даст им застать нас врасплох. Верно же, Гейб?

– У нас слишком мало данных, чтобы утверждать что-то наверняка, – ответил высокий мужчина в клетчатой рубашке.

– Слышал? – спросила Юка, – даже он не уверен…

– Но можно точно сказать, что сейчас мы не сможем вернуться, – продолжил Гейб, – топлива в модуле может не хватить, а вводить «Стрелу» в атмосферу я не могу, пока не получу больше данных. Это слишком опасно. Причем теперь, после случившегося, опасность стала еще отчетливее.

– Ну спасибо тебе, братик. Теперь мы тут застряли. Черт бы побрал эту долбанную планету!

– Успокойся пожалуйста, – ответил Хан, попытавшись взять сестру за руку, но та вырвалась, стоило ему коснуться ее пальцев, – четыре дня. Мы доберемся до места, возьмем то, за чем пришли, и по-тихому свалим.

– Как же ты меня бесишь, – прошипела девушка, замахнувшись на брата, – ладно, пошли. Раз уж нельзя сейчас же убраться отсюда, то давайте хотя бы двигаться поскорее.

* * *

10 июня 1541

Это началось. Жизнь – удивительная штука, отчего-то сильно склонная к повторам и всякого рода аналогиям. Как будто есть только один путь, по которому ее можно пройти, и как бы сильны ты не вилял, как бы не пытался ее разнообразить, запутать, обмануть, все равно в итоге вернешься на единственную из возможных тропу. Сейчас это тропа войны, и дон Педро поведет нас всех по ней, как бы сильно я не старался этого избежать.

Августо ушел, стоило небу над морем немного посветлеть. Он взял с собой троих солдат. Уже позже я узнал, что его задачей было отыскать деревню, должную находиться недалеко от бухты. С этой задачей он не справился. Уже вечером он вернулся в лагерь. Один. Весь перепачканный грязью, перемешанной с кровью. Мало что может напугать тех из нас, кто были возле дона Педро с самого начала. Слишком многое довелось нам всем пережить. Но его глаза полнились диким страхом. Он рассказал, что они сумели добраться до возвышенности, венчавшейся неглубокой пещерой. Оттуда за деревьями вдалеке была видна мачта нашего стоящего на якоре корабля. А еще там были следы. Зола от тлеющего ночного костра. Это означало, что местные обитатели знали о нашем прибытии, и эта новость, вместе с диким взглядом бедняги Августо, а так же тремя не вернувшимися солдатами вселяла ужас в каждого из нас. В каждого, кроме дона Педро. Он был так спокоен, будто и об этом открытии тоже знал заранее. Чем дольше я его знаю, тем меньше понимаю его мотивы. Августо рассказал, что как только они двинулись дальше, лес будто бы ожил. Ясно, что сознание его полнится пресловутыми суевериями, отсюда и наделение случившегося сверхъестественным началом, но он искренне убеждал, что атаковавшие его не были людьми. В доказательство он демонстрировал окровавленный клинок и клялся, что лично проткнул им грудь первого из объявившихся дикарей. Тот упал замертво, не произнеся ни звука, но когда появились другие, сраженный абориген поднялся на ноги и снес каменным топором голову одного из солдат. Его голос дрожал, из широко открытых глаз вот-вот готовы были излиться слезы. Спокойный аки камень дон Педро погладил его по голове и велел своим служкам привести его в порядок, а сам удалился в свою палатку, и до самой глубокой ночи я слышал доносившийся из нее скрежет металла о точильный камень. Может он не воспринял всерьез слова обезумевшего от страха Августо, которого меньше прочих можно было упрекнуть в малодушии. А может он знал, что именно так все и будет, и знал, что ждет нас завтра.

Наверно, я не смогу уснуть этой ночью. Надвижение неизбежного конца сейчас ощущается куда сильнее, чем даже на

возвышенности у Теночтитлана. Я стою там, у палатки, и смотрю, как горит древний город. А внутри нет страха, лишь тихие отголоски совести скребут душу изнутри. Нас не должно было быть тут с самого начала. Местные сказки должны были навсегда остаться на этой стороне моря.

После полудня лес начал стремительно редеть. Несколько раз путники пересекали вилявшую в зарослях тропу, проделанную тяжелой техникой, когда-то очень давно повалившей тысячи деревьев. На их месте уже успели вырасти новые, высокие и молодые, но следы тропы все равно были отчетливо видны. Преодолев очередной холм, им предстали развалины древнего города, бравшего свое начало на склоне, и уходившие на несколько километров вглубь равнины. Развалины огромных зданий, обильно поросшие зеленью за века запустения, были хаотично разбросаны во все стороны, куда ни посмотри.

– Безопасно? – спросила Юка, всматриваясь в хитросплетения зеленых пустот между древними высокими постройками.

– Я ничего не вижу, – ответил Гейб, – никакой активности.

Они спустились по склону и, когда стемнело, вошли в самый центр медленно доживающего свое время города.

– Завтра в это время мы будем на месте, – сказал Хан, видя недовольство сестры, обустраивавшей себе спальное место в просторном холле одной из башен, которую они решили использовать для привала.

– Наверно, не стоит разводить костер, – ответила та, обращаясь к Гейбу, по привычке стоявшему на отдалении и всматривающемуся в пустоту перед собой.

– Так будет безопаснее. Не столько из-за утренних гостей, сколько из-за хищников. Тут их немало. Не стоит привлекать их внимание.

– Есть какие-нибудь интересные экземпляры? – спросил Хан, извлекая упаковку с книгой из своего рюкзака.

– В основном, все те же крупные кошки. Немного другой породы. Эти охотятся стаями, а не поодиночке. Еще есть змеи.

– Змеи?

– Да, чешуйчатые пресмыкающиеся. Очень опасные.

– Я читал о них. Очень занятные. Еще в детстве читал и постоянно представлял себя змеей. Как эти существа без конечностей вообще выжили? Вот представь…

– В детстве, говоришь? – прервала его сестра, – это когда, вчера что ли?

– Очень смешно.

– Некоторые из них крайне ядовиты, – продолжил Гейб, – другие – чуть менее ядовиты, но не менее опасны из-за своих размеров.

– Вот я не пойму, – сказала Юка, всплеснув руками, – как люди жили тут, в этой дыре? Она ведь абсолютно не подходит для человека. Нет, ну серьезно. Оглянитесь вокруг. Здесь куда не сунься – везде опасности. В океане – штормы, в лесу – разные ужасные твари, отправился на север – замерз к чертям, в пустыне помер от жары. Радиация от солнца, движения тектонических плит, наводнения. А самое главное – тут каждый второй организм желает твоей смерти. И эти земные сутки… У меня уже мигрень начинается от постоянной смены дня и ночи. Неудивительно, что люди свалили отсюда, как только появилась такая возможность.

– Ты снова сгущаешь краски, сестренка, – ответил Хан, – все не так плохо, как ты описываешь.

– А в чем я ошиблась? Ну давай, скажи, в чем я не права? Сравни это место с самой захудалой планетой из тех, куда переселились люди. И даже необязательно брать мир с Главной последовательности, типа Кеплера. Нет, даже если брать самый захудалый красный карлик. Да ту же Проксиму. Даже у нас на Бетельгейзе условия лучше, чем тут. При том, что ты понимаешь, что мы живем не в самом приятном месте во вселенной.

– Ты серьезно? – улыбнулся Хан, – сравниваешь это место с Проксимой? Сама говоришь о радиации, а потом приводишь в пример красный карлик. Здесь самый настоящий рай в сравнении с Проксимой и нашим домом.

– Да? Приведи хоть один пример катастрофы на Проксиме.

– Ты ведь знаешь, что люди все предусмотрели.

– Так чего же они, вместо того, чтобы исправить ситуацию тут, на Земле, при первой же возможности сбежали отсюда? Причем сбежали так, что только пятки сверкали. Так далеко убежали, что за пару сотен лет просто-напросто забыли о своей родной планете. Ты знаешь, что я права. Если бы не Гейб, то тебя бы уже сожрала какая-нибудь ядовитая тварь.