Шрифт:
Глава I
Я гуся катал
Эта леденящая душу, не лезущая ни в какие ворота история случилась со мной и моим дружком Данилой на каникулах, в самый жаркий месяц лета — июль, первого числа. Я на всю жизнь запомнил этот день, никогда его не забуду. В то злополучное утро мы с ним ушли на дальний конец озера, туда, где берег зарос камышом и кустарником. Это место еще называют Змеиное гнездо. Гиблое место, одним словом. Городская цивилизация с песчаным пляжем, шумом и гамом осталась у нас за спиной. Не то что бы нам не хотелось
Озеро, если смотреть на него сверху, имеет причудливую форму изогнутой бутылки — днищем, плотиной, упирающейся в город, а горловиной — в луга и лес. Через горловину его подпитывала небольшая речушка Вахчелка, километров на сто змеей уползающая через луга и поля в дремучие буреломные леса. Речушка была метра три шириной; спокойная, полноводная. Изредка выскочит из заросшего камышом устья бородатый байдарочник, чтобы удивленно спросить, куда он попал, по речке вроде плыл, а тут такой морской простор, другого берега не видно.
— В озеро попал! Речку перегородили — озеро стало. Байдарку через плотину перетащишь, дальше поплывешь, — пояснял Данила туристу.
— А-а-а. Понял! Спасибо!
— За спасибо не проживешь! Мог бы и заплатить как гиду!
— Чего?
— Глаз, говорю, у меня нехороший! В прошлом годе вот так один пожадничал и напоролся на корягу. Пропорол все, что только мог. Пришлось «Скорую» вызывать.
— А если не заплачу?
— Шлагбаум закрою, не проедешь! — смеялся Данила и вытягивал вперед руку.
Развлекался таким образом от скуки мой дружок. С месяц назад очередной горе-энтузиаст дикой природы, заросший кустистой бородой до самых бровей, с семейством, женой и двумя детьми, на двух байдарках подплыл к нам. И плыл бы себе мимо, нет, ему надо обязательно дорогу спросить, как будто на воде есть тропинки. Не знаю, какая блоха укусила Данилу, но он прицепился к байдарочнику. Злой мой дружок на язык, слово не вымолвит просто так, обязательно перчику подсыплет, чтобы собеседника и согревало, и ласкало еще некоторое время в пути. Многие туристы после разговора с моим приятелем вылетали из нашего городка, как крапивой обожженные, отплевываясь, находя далеко за чертой города запоздалые, удачные ответы. Вот и на этот раз, не успел Борода пристать к берегу, как Данила накатил на него бочку:
— Гля, Макс, у него два детишка, а на самого не похожи. Да, точно, смахивают лицом на того, другого, что надысь здесь проплывал.
Турист от такого гостеприимства опешил. Поднятое весло замерло в его руках. Очевидно, у него напрочь отсутствовало чувство юмора. Он вылез из байдарки и, подставив солнцу загорелое лицо, хмуро спросил доморощенного эксперта:
— Ну-ка, любезный, повтори, что сказал! Так уж, совсем не похожи?
У туриста была хорошо развита грудная мускулатура,
— Отчего же не похожи?.. Похожи!
— Ну, то-то! — удовлетворенно хмыкнул оскорбленный глава семейства и направился к своей байдарке. Как только он взял в руки весло и оттолкнулся от берега, Данила завел старую песню:
— Я и говорю, похожи, только на того мужика, что ранее здесь проплывал. Ну, чистая копия! Отстали от папаши, что ли? А вы их догоняете?
На всякий случай, мы отбежали на приличное расстояние. Жена байдарочника, красивая блондинка, стала увещевать мужа:
— Рэм, кого ты слушаешь? Поплыли дальше! Нас ждут на Клязьме!
Борода вспылил и с невероятной силой ударил веслом по воде, подняв тучу брызг.
— Я не Рэм, а Ефрем, сколько раз тебе повторять!.. Что за спешка, чего каблуки сшибать?.. Куда торопишься?..
Жена состроила недовольную мину.
— Но мы же договорились с Козлодуевыми, они нас ждут в излучине «Неразделенной любви»… Поплыли!
Красивая блондинка бросила в нашу сторону испепеляющий взгляд, но Рем снова уткнул нос байдарки в берег. Затравленно оглянувшись по сторонам, он передразнил жену:
— Ха-ха! Нас ждут в излучине «Неразделенной любви»!.. Кого нас?.. Лично меня?.. Меня там никто не ждет!
Рэм-Ефрем накрутил себя до кипения и как перегретый котел взорвался.
— Все, баста! Мне здесь нравится!.. Я говорю, дорогая, наслаждайся здесь!.. Объявляю привал на один день!.. Выгружайте, дети, вещи!
Мальчик и девочка лет семи и десяти, до этого молча слушавшие перебранку родителей, с восторгом закричали, что и им тут нравится, и город недалеко, и за мороженым можно будет сбегать, и комаров нет.
— Ефремушка! — блондинка бросала косые взгляды на нас и, не желая вылезать из Ноева ковчега, канючила: — Поехали!
— Я сказал нет!
Выбравшийся на берег Рэм-Ефрем зашуршал по траве днищем второй лодки.
— Козлов и здесь хватает. Гляди! — Рэм-Ефрем протянул руку в сторону пасущейся Машки.
— Это коза! — поправил его Данила. — Она вам ничего плохого не сделала. А Козлодуев ваш уже проплыл!
Ну что за язык у Данилы? Стегает и стегает без причины человека. Какой Козлодуев, о чем он болтает? Семья, не обращая на нас внимания, стала выгружаться. Мы отошли метров на пятьдесят и прилегли на взгорке. Когда была установлена палатка и задымил костерок, к нам подошел Рэм. Он задумчиво теребил свою бороду.
— Малец! Так, когда, говоришь, проплыл здесь тот мужик?
Даниле бы сообразить, что вопрос ему задали с подвохом, что если он сейчас ответит положительно о неведомом ему мужике, то тем самым подтвердит, что он не отказывается от давешнего заявления.
— А он тут тоже останавливался! — ушел от прямого ответа мой дружок. Рэм озадаченно смотрел на Данилу.
— Зачем?
— Здесь Наташка — «звезда Севера» иногда загорает, наша красавица. Она конкурс красоты в области выиграла! Вот он из-за нее и остался.