Добро пожаловать на Марс! (сборник)
Шрифт:
Брендон услышал, как Грейнджер тихонько заплакал, склонившись над женой. Впервые Брендон увидел, как плачет этот сильный человек, и это его странным образом тронуло.
Домчавшись до парка и подъехав к разбитому в нем лагерю, Брендон остановил вездеход и заглушил двигатели. Это был грустный конец экспедиции. Исследователи вплотную столкнулись с Силой, но у них не было сыворотки, чтобы спасти Лонн.
В ВЕЗДЕХОДЕ все время была тишина. Лес Брендон работал в своей крошечной лаборатории. Джон Грейнджер сидел с книгами и пытался читать, пот катился у него по лбу. Дженни Хадсон дежурила возле койки, на которой лежала Ив Грейнджер,
— Вы что-то нашли?
Брендон покачал головой, встал на колени у койки и взял в обе руки руку Ив Грейнджер.
Рука была холодной и твердой, точно мраморная. В отсек вошел Джон Грейнджер.
— Может, мы все же можем что-то сделать? — спросил он.
— Не знаю, — покачал головой Брендон, — Я нашел след от укола у нее на шее. Малютка говорит, что люди-насекомые куда-то тащили ее, когда он скосил их выстрелами.
— Это значит, что, возможно, они сделали Ив укол.
— Да, — кивнул Брендон, — Можно подумать и так. Зеленые люди видели, как Ив делала уколы стражникам в синем. А потом Малютка стрелял в стражников, подумав, что они хотят напасть на него. Люди-насекомые воспользовались шприцом и сделали Ив укол точно так же, как она сделала уколы стражникам. Но вся проблема вот в чем. Ив в коме. Ее тело затвердело. И я не понимаю, почему. Я же рассчитал формулы и создал по ним сыворотку, чтобы, напротив, размягчить плоть и восстановить жизнь. Об обратном эффекте я и не думал, поэтому не проводил никаких опытов. У меня есть лишь одно возможное объяснение. По крайней мере, в одном шприце сыворотка почему-то изменилась. И она стала убивать вместо того, чтобы возвращать к жизни. И может быть, я сумею воссоздать ее. Но мне все равно нужна сумка со шприцами. Без них мы беспомощны. Кроме того, Ив доказала, что сыворотка работает. Я сэкономлю много времени, если мы найдем пустые шприцы. В них должны были остаться капельки сыворотки.
Какое-то время Джон Грейнджер молчал, затем повернулся и поглядел в неподвижное, белое лицо жены.
— Сердце остановилось, словно она умерла. Не знаю, Брендон. Она украла сыворотку, но все равно, я не могу винить ее.
Брендон покивал.
— Вам стало бы лучше, если бы я сказал, что чувствую то же самое? Грейнджер поднял на него глаза.
— Наверное.
— Послушайте, Джон, — внезапно сказал Брендон, — Ив была упрямая и весьма испорченная девушка. Именно поэтому мне было так чертовски больно, когда она вымещала на мне свое плохое настроение. Я провел много лет за книгами и пробирками. А Ив любила развлечения и приключения. Я не был героем ее романа, поэтому она вымещала на мне свою злость.
— Знаю, — вздохнул Грейнджер.
— Поймите меня, — продолжал Брендон, — мы с Ив никогда не смогли бы ужиться. Но я сделаю все, что могу, чтобы спасти ее. Потом я покину Лонн и оставлю его вам с Ив. Нам с вами не придется ссориться из-за Ив. Что же касается меня, — он пожал плечами, — я… Ну, в общем, я это переживу.
Он резко повернулся и ушел в лабораторию. Дверь закрылась за ним. Долгое время Дженни Хадсон не отрывала смущенного взгляда от неподвижного лица лежащей на койке девушки. Она слышала, как Грейнджер вышел из спального отсека. Дженни всегда утверждала, что она ничуть не сентиментальна.
ВСЕ ТРОЕ мужчин стояли в полутемном тронном зале дворца Лонна.
— Я так и не осмелился исследовать весь дворец, — сказал Грейнджер, — нигде не бывал, кроме этого зала. Именно здесь постоянно прячутся люди-насекомые. Я думаю, у них туннели под всем городом, а дворец они используют в качестве штаб-квартиры.
— Ладно, — сказал Брендон, — Ну… мне кажется, при нынешних обстоятельствах здесь они появятся скорее, чем где-либо еще. Малютка, вы сможете их сдержать?
Хадсон усмехнулся и похлопал по огнеметной винтовке.
— Зовите сюда этих зеленых гоблинов, — сказал он, — Я позабочусь о них.
— Тогда встаньте в дверях, — сказал ему Брендон, — Дайте нам с Грейнджером время во всем разобраться.
Хадсон занял позицию за тяжелой дверью.
Брендон и Грейнджер прошли помещение позади тронного зала и спустились по короткому коридору в нижний зал. Внезапно Брендон остановился и закричал:
— Малютка?
— Я на посту, — ответил Хадсон.
Именно это и было нужно Брендону. Их голоса эхом прокатились по дворцу. Брендон не шевелился. Внезапно из-под пола послышались звуки, словно там бежали гигантские крысы. Затем из тени в дальнем конце зала появилось уродливое желтое лицо. Затем другое. Люди-насекомые, казалось, возникали прямо из пустоты, точно гигантские, отвратительные тараканы, их странные голоса криками наполнили зал.
Брендон побежал в тронный зал. Грейнджер не отставал от него. Выскочив в зал, они метнулись в сторону, уходя из-под угла стрельбы Хадсона. Огнеметная винтовка Хадсона запела свою обычную песнь смерти.
Грейнджер стиснул руку Брендона.
— Быстрее туда, — сказал он.
Насекомые падали вокруг них. Винтовка Хадсона продолжала изрыгать струю огня. И постепенно в зале вновь стало тихо.
Брендон прошел вдоль стены зала в направлении, противоположном тому, откуда появлялись люди-насекомые, и нашел в углу маленькую незапертую дверцу, ведущую вниз. Они с Грейнджером быстро вошли в нее. Хадсон все еще время от времени постреливал. Первая волна людей-насекомых была уничтожена, но за ней могли хлынуть другие.
За дверцей оказалась лестница, ведущая вниз. Они спустились по ней и оказались в неосвещенном помещении под тронным залом. Брендон старался идти как можно тише. Грейнджер не отставал от него.
Пока что они не встретили помех на пути.
Затем они вышли в небольшое помещение, и внезапно их ослепил яркий свет. Свет, идущий сверху по длинной шахте. Брендон остановился, протер руками глаза и постепенно обрел способность видеть.
— О, Господи!
Именно Грейнджер выразил их общее изумление.
Помещение, хотя и небольшое, было украшено богатыми гобеленами и мягкими диванами. Стены и пол покрывали разноцветные плитки.
В самом центре был на постаменте двойной трон. А на троне сидела самая прекрасная девушка, какую когда-либо видел Брендон. Длинные, темно-синие волосы, словно тонкий шелк, обвивали горло и покрывали бледные плечи. На ней было платье из чудесной темно-красной ткани, а губы, покрашенные под цвет одежды, походили на лепестки какого-то экзотического цветка. Она сидела на золотом троне, и любой бы мог понять, кто она такая.